Обезьяна и Адам. Может ли христианин быть эволюционистом?

Если мы посмотрим на то, как миф, изложенный в «Федре», понимал философ III века Плотин, родоначальник неоплатонизма, мы увидим такую же статичную картину. Плотин описывает кругообращение душ во Вселенной как гармоничный процесс, управляемый размеренными движениями звезд. Нисходя из сферы умопостигаемого, души оказываются на небе, а потом попадают в земные тела. «Каждая душа имеет свое время: словно бы глашатай выкликает их низойти и войти в приготовленное тело, души движимы в этот момент как бы магической силой»[137]. Ниспадение душ – это, по Плотину, ни в коем случае не аномалия, оно предусмотрено законами мироздания. Души «не оторваны от всеобщего порядка, но в своем нисхождении связывают себя с ним и создают единую гармонию»[138]. Души могут вселяться в тела разных существ, но Вселенная, где они странствуют, всегда остается одной и той же, совпадая с тем образом реальности, который сложился в сознании земного человека.

В XIX веке, когда встал вопрос о согласовании палеонтологической летописи с библейским откровением, платоновский миф был реанимирован в трактате «Протопласт», который принадлежал перу некоей миссис Бейли (не путать с поэтессой Джоанной Бейли, ее старшей современницей). Сейчас этот трактат, в основном посвященный толкованию первых глав Книги Бытия, полностью забыт, но в свое время он пользовался большой популярностью – с 1853 по 1861 год вышло четыре издания «Протопласта». По-видимому, «Протопласт» был самым известным сочинением миссис Бейли – во всяком случае, на титульном листе других ее книг, среди которых были поэтические сборники и путевые заметки, после ее фамилии неизменно фигурирует приписка: «автор „Протопласта“».

Бейли отмечала, что в Библии не дается никаких указаний на то, как долго человек пробыл в раю. Не исключено, что Адам в качестве духовного существа мог провести там многие миллионы лет, в течение которых на Земле разворачивались события геологической истории. «Возможная длительность райского состояния полностью разъясняет, по моему мнению, те сложности, которые ощущаются при сопоставлении новейших открытий [геологии] с историей творения»[139]. Рай был надежно защищен от катаклизмов, время от времени обрушивавшихся на остальную планету, да и какой вред они могли принести бесплотным духам? «Что мешает нам предположить, что геологические изменения, которые, как представляется, случались на планете после сотворения первого человека и до того, как он был проклят, были для него источником все нового восхищения и восторга?»[140] – вопрошает Бейли.

Даже если вид движущихся ледников и Альпийских гор, замечает автор «Протопласта», так восхищает нас, то что говорить о грандиозных метаморфозах земной поверхности, которые мог наблюдать из рая Адам. Грехопадение превратило Адама из стороннего наблюдателя в участника процесса, как если бы телезритель, который смотрит боевик, внезапно перенесся из теплого кресла в гущу джунглей с крокодилами. Получается, извержения вулканов, схватки допотопных животных и прочие зрелища, развлекавшие райского человека, имели место еще до совершенного им греха. Падший человек просто перемещается из одной ранее существовавшей сферы бытия в другую, но на мире, с которым он имеет дело, это никак не отражается.

Как можно видеть, такой платонизм в христианской обертке – это явно не самый удачный вариант разрешения конфликта между религией и наукой. Как и вся докритическая философия[141], он исходит из того, что чувственно воспринимаемый мир существует безотносительно к наблюдателю. Платоники не делают никакого различия между реальностью самой по себе и нашими представлениями о ней. Они приписывают картине мира, созданной в нашем мозгу, объективное существование. Отсюда проистекает уверенность в том, что мир, в котором произошло грехопадение, состоял из точно таких же звезд, растений и животных, какие находятся у нас перед глазами сейчас. Но на самом деле нынешний образ действительности, сложившийся в сознании падших существ, может радикально расходиться с миром, который Бог предоставил в распоряжение человека изначально.