Обезьяна и Адам. Может ли христианин быть эволюционистом?

Но, с другой стороны, как отмечает американский христианский философ Алвин Плантинга, «показать, что имеются естественные процессы, порождающие религиозные верования, – еще не значит дискредитировать их; возможно, Бог задумал нас таким образом, чтобы посредством этих процессов мы узнавали о Нем»[216]. Например, если однажды в мозгу найдут участки, стимулируя которые можно будет сделать человека верующим, то дискредитирует ли это веру? Едва ли – иначе придется сказать, что методы нейростимуляции, способные вызывать возникновение определенных зрительных образов или воспоминаний, дискредитируют зрение и память. Если ход эволюции, как и все прочие процессы во Вселенной, в конечном счете зависит от воли Бога, то что мешало Ему внушить людям веру в Божественное начало с помощью когнитивных способностей, предназначенных для избегания хищников или общения с себе подобными? Всемогущий Бог мог заранее предусмотреть, что в процессе адаптации к внешней среде у падшего человека выработается такое устройство мозга, которое не позволит ему пребывать в состоянии животной самоудовлетворенности и будет хоть иногда напоминать о существовании утраченного рая.

Можно возразить, что все те вещи, о которых говорят Библия и христианская религия в целом, бесполезны для понимания причинно-следственных связей между явлениями. Какой тогда смысл имеет вера в них? «Я не нуждаюсь в этой гипотезе», – ответил Лаплас на вопрос Наполеона о месте Творца в его астрономических построениях. Противники религии любят взывать к бритве Оккама – так называется методологический принцип экономии мышления, который запрещает вводить дополнительные допущения, если в этом нет необходимости. Возможно, в рамках теоретической науки этот принцип действительно имеет смысл, однако вера в Бога, рай и тому подобное не относится к разряду научных гипотез. Скорее она стоит в одном ряду с такими базовыми верованиями, как вера в реальность внешнего мира или в существование прошлого, применительно к которым бритва Оккама оказывается совершенно бесполезной.

Например, чтобы вычислить скорость падения камня, совершенно необязательно допускать, что он существует независимо от моего восприятия. Может быть, этот камень – как и весь остальной мир – мне только снится. Гипотеза о существовании объективной реальности ничего не добавляет к нашему знанию о том, как устроено поведение наблюдаемых объектов. Если признать, что все наши восприятия – не более чем продукт нашего собственного сознания, то мы сможем обойтись без предположения о существовании бесконечного числа вещей, отличных от нашего «я». Солипсизм с точки зрения бритвы Оккама гораздо более экономичен, чем реализм.

Или если допустить, что мир возник несколько тысячелетий или даже несколько секунд назад, будучи наполнен костями доисторических существ и реликтовым излучением, то мы избавимся от необходимости признавать реальность динозавров, Большого взрыва и всех прочих объектов, относящихся к далекому прошлому. В этом случае содержание истории и палеонтологии не изменится ни на йоту – просто их предметом будет не актуальное, а идеальное время, существующее в нашем собственном воображении. Никаких тебе избыточных сущностей! Но если мы не готовы во имя бритвы Оккама поступиться верой в реальность прошлого и внешнего мира, почему мы должны ради нее отказываться от веры в Бога или рай, о которых сообщается в Откровении?

Конечно, никто не может доказать, что истинное откровение заключено именно в Библии и ни в каком другом религиозном тексте. Это было бы доказуемо только в том случае, если бы Бог, стоящий за библейским текстом, был частью нашего жизненного мира – но тогда в откровении вообще не было бы смысла. Нам остается только ввериться той силе, которая – вот уже две тысячи лет – «ежедневно повсюду такое множество населяющих Элладу и варварскую землю невидимо убеждает приступать к вере в Него и покоряться учению Его»[217]. Да, библейский рассказ незамысловат, мифологичен по форме и служит предметом самых разных истолкований. Но вправе ли «червяк в ящике» требовать от Бога более связного рассказа? «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно… Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится» (1 Кор. 13: 10–12). Пока же будем смиренно довольствоваться тем, что нам дано.

12. Новое творение