Обезвредить кислоту. Как нейтрализовать тайного врага вашего здоровья

Если бы вам предложили викторину о воздействии сахара на организм, смею полагать, что вы ошиблись бы во многих ответах. Сахар в продуктах, подвергшихся промышленной обработке, может скрываться под множеством имен (например, выпаренный сок сахарного тростника, порошок сока сахарного тростника, кристаллы сока сахарного тростника и т. д.), так что в части II я дам вам шпаргалку со всеми названиями. А пока сконцентрируемся на фруктозе, поскольку она отличается от прочих видов сахара и их механизмов взаимодействия с мочевой кислотой.

Чистая глюкоза и фруктоза — моносахариды, простейшие формы сахара, а сахароза — белое гранулированное вещество, также известное как столовый сахар, комбинация глюкозы и фруктозы, что логичным образом делает это вещество дисахаридом (две соединенные молекулы). В ходе пищеварения сахароза разрушается в тонком кишечнике ферментом сукразой. В результате высвобождаются фруктоза и глюкоза, которые затем всасываются организмом.

Как я уже упоминал, фруктоза в естественной форме встречается во фруктах и меде, а также агаве и многочисленных овощах, включая брокколи, артишоки, спаржу и окру (бамию). Но едва ли возможно получить передозировку фруктозы из природных источников: цельные, не прошедшие обработку продукты содержат ее в малых количествах, к тому же она всасывается медленно в присутствии клетчатки. Так что в целом потребление этих продуктов не повышает уровень мочевой кислоты. Более того, многие фрукты содержат питательные вещества и другие молекулы, которые задерживают потенциальный рост мочевой кислоты либо препятствуют ему — это калий, флавонолы, клетчатка и витамин С (аскорбиновая кислота). Последний способен снижать показатели мочевой кислоты и стимулировать ее выведение из организма. Потреблять фруктозу в жидком виде — в соке или иных подслащенных напитках — не то же, что съесть эквивалентное количество фруктозы в виде цельных, полных клетчатки фруктов и овощей. Вы, скорее всего, поглотите много напитка за короткое время. Это вызывает колоссальные метаболические последствия, которые вам не нужны. Может, вы и не почувствуете их сразу, но, как говорят, тело все помнит.

В начале 1900-х средний американец съедал порядка 15 г фруктозы в день (целый фрукт или чашка голубики). Сегодня мы потребляем более 55 г, и в основном из пищевых продуктов неприродного происхождения, в частности из высокофруктозного кукурузного сиропа[125]. Да, будем откровенны: несмотря на красивый маркетинг, в этом сиропе нет ничего натурального. Наше потребление фруктозы в среднем превышает 13 чайных ложек в день и составляет почти 10% от нашего ежедневного потребления энергии в целом[126]. Это важный компонент безалкогольных напитков, выпечки, десертов и разных продуктов фабричного производства. Сахар, используемый в подавляющем большинстве безалкогольных напитков, минимум на 58% состоит из фруктозы, а сахар в трех популярнейших напитках (Coca-Cola, Sprite и Pepsi) может содержать вплоть до 65% фруктозы[127]. Как я вскоре объясню, фруктоза через свой метаболит — мочевую кислоту — посылает организму срочный сигнал: «Делаем и запасаем как можно больше жира!» Неудивительно, что медведи перед залеганием в спячку до отвала наедаются пищей, богатой фруктозой. Им нужно отложить в организме как можно больше жира, чтобы пережить зиму и дожить до следующей весны.

Хотя оценки весьма различаются и реальный уровень вычислить сложно, эксперты сходятся во мнении, что средний американец потребляет 94 г добавленных подсластителей в день, что вчетверо превышает предельную норму в рекомендациях Отдела по профилактике заболеваний и здоровому образу жизни, который входит в Министерство здравоохранения и социальных служб США[128]. При этом никакой потребности в добавленном сахаре нет, он не несет питательной ценности. Более того, рекомендации сильно устарели. Современные научные данные не учитываются и в руководствах таких организаций, как Американская кардиологическая ассоциация и Американская диабетическая ассоциация. И мне не известен ни один медицинский эксперт, который считал бы, что у нашего общества здоровые взаимоотношения с сахаром.