Обязан побеждать

Итак, задание получено, цели определены. Сам же лейтенант уничтожит того, что дежурит у правого крыла барака, изредка маяча перед окном. По словам Никиты, там самая большая комната – красный уголок, в котором проходили собрания колхозников, ну а теперь в ней отдыхают оккупанты. Чтобы долго не ползти к голове обоза и выйти как раз напротив цели, командир решил задворками отойти вправо к соседнему двору. Там, в заборе, по свету Константин приметил довольно глубокий собачий лаз и теперь им воспользуется. Атакует.

Томительная длинная паузу, чтобы часовые после развода несколько потеряли бдительность, как это бывает в караулах в темноте и тишине, заканчивалась.

– Сигнал к одновременной атаке не подашь. Придётся ориентироваться по времени простым способом – на счет. Пять минут мне хватит, чтобы обогнуть двор и выйти к цели. Считайте не торопясь, до трехсот и – в атаку по-пластунски. Время пошло, – сказал командир и растворился в темноте.

Подводы стояли плотно. Лошади сначала доставали початки и грызли, гремя удилами. Теперь, склонив головы, они чутко замерли. То в голове обоза, то в центре, то в хвосте его раздавался резкий лошадиный храп. Улица в ширину – пятнадцать метров. Дорога и того уже. У конторы отсыпана гравием. Обочины поросли травой, которую косил в течение лета каждый хозяин дома, но она упорно всякий раз поднималась. Вот по ней и скользил командир, уверенный, что двинулась и его гвардия. Хмурое небо, не пропускающее на землю ни лунный свет, ни звездный блеск, ни шелест ветра, – союзники. Подобрался к углу барака быстро. Стал ждать броска сержанта.

Одновременной атаки не получилось. Лошадь, что была выпряжена и привязана к телеге, лежала. Вспугнутая приближением сержанта, который выходил на часового на крыльце, дернулась и вскочила. Часовой на крыльце всполошился, но ни крикнуть, ни вскинуть винтовку не успел. Кинжал, брошенный Ботаговым от телеги, впился солдату в грудь. Издав предсмертный стон, тот глухо рухнул на пол.

Это заметил часовой у окна с винтовкой наперевес, готовый в любую секунду передёрнуть затвор и выстрелить. Однако неожиданность и страх сковали все его члены, секунды для тревоги были упущены. Лейтенант барсом бросился к часовому и, полоснув того по горлу кинжалом, отшвырнул от себя. Падение часового на крыльце насторожило немцев. Одновременно лейтенанта встревожил вскрик, долетевший с противоположного крыла атаки, где действовали Степан и Шелестов, и хлесткий винтовочный выстрел. Стрелял враг, у его бойцов пулемёты и холодное оружие. Выяснять не приходится: главные силы в бараке, и с ними надо быстрее кончать, тогда можно вернуться на улицу, чтобы разобраться с часовыми. Однако оттуда больше никаких звуков. А элемент внезапности утерян, что может превратиться в ответные пули.

Двинув прикладом пулемёта по оконному стеклу, Белухин метнул в комнату гранату, затем саданул прикладом по второму окну, и туда полетела вторая «лимонка». Он видел, ещё до взрыва, что сержант ворвался в коридор барака со слабым отсветом огня керосиновой лампы, и тотчас там раздался хлопок его пистолета, а затем ахнули одна за другой гранаты. Лейтенант бросился за Ботаговым и ураганом влетел в коридор. В его руках вспыхнул трофейный фонарик, и Костя увидел, как Ботагов, опираясь спиной о стену, медленно сползает на пол, у его ног лежал с простреленной головой обер.

– Ну, ты даешь, командир, чуть меня не угробил, – с трудом произнёс сержант.

Константин направил луч на товарища, по его лицу текла кровь.

– Чем тебя?

– Взрывной волной и штукатуркой.

В красном уголке через распахнутую взрывом дверь послышалась возня. Лейтенант бросился в дальнюю комнату, освещая коридор фонариком. Двое окровавленных солдат пытались встать. В руках у одного была винтовка. Белухин не мешкая всадил во врагов короткую очередь. Осветил фонариком комнату. На полу лежало несколько трупов. Движения больше не наблюдалось.

Неожиданно в разбитое окно брызнул отсвет луча фар. Донесся гул мотора грузовика, раздался глухой удар в деревянные ворота конторского двора.

– Сержант, уходят машины, атакуй!

Ботагов с пулемётом наперевес, шатаясь, бросился на улицу. Он не успел ничего сделать – его упредила хлесткая очередь пулемёта и резкие хлопки снайперской винтовки с крыши. Били Никита и Татьяна. Брызнули осколками фары и лобовое стекло. Грузовик, не успевший выскочить на улицу, заглох, загородив дорогу второй машине. Огонь пулемёта и винтовки переметнулся к ней. Пули защелкали по кабине, фарам. Вторая машина ткнулась носом в борт первой машины, и её мотор тут же замолчал. И в тот же миг взорвался бензобак, выбрасывая высокое пламя и освещая улицу, барак, дома напротив и обоз со стоящими встрепенувшимися лошадьми.

Лейтенант выглянул из окна и все понял. Но что там на фланге атаки Степана? Как там у него, всё ли сладилось?

– Товарищ командир, Таня с Никитой постарались! – услышал он голос Ботагова, и дальше: – Таня, не стреляйте, я проверю кабины. Есть ли там покойники!

Белухин отошел от окна, прислушиваясь к тому, что происходит на улице. Ночь опасностью не грозила.