Обязан побеждать

– Правильно мыслишь, капитан, – с довольной улыбкой ответил Белухин. – Я пошёл.

Лейтенант быстро вернулся к своей группе и повёл бойцов хоженными вчера стёжками. У железной дороги, по которой сновали дрезины, случилась непредвиденная задержка. На двойной тяге, густо дымя трубами, показался со стороны Локтя пассажирский состав вперемежку с пульманами. На вагонах санитарные кресты. Эвакуация раненых. Они видны в медленно проплывающих окнах, на которых не везде спущены шторы.

– Результат прорыва Гудериана, – сказал Костя, лежащей рядом с ним на осенней постели Тане.

– Хрюшку фрицу начистили наши ребята порядком, – с улыбкой шесть на девять сказал Осинин, – а мы сегодня добавим.

– Не говори «гоп!» пока не перескочишь, – урезонил его командир, – теряем драгоценное время.

Эшелон протащился, но вновь заскользили дрезины, и, как только они скрылись за поворотом, группа махом перелетела пути и продолжала движение в придорожных порыжевших и покрасневших зарослях черемухи, тальника, рябины и бузины с россыпью кровавых ягод. Запасы на зиму синице, свиристелям, стаям горлиц, рябчику. Походить бы неспешно по долам с лукошком по грибы, которые пока не отошли в этих лесах, полюбоваться красками королевы осени, нарядами и убранством, но вместо того приказ:

– Прибавить ходу, – лейтенант стремительно шёл впереди, – подтянуться, не отставать!

Обмелевшую речушку перемахнули также стремительно и вскоре вышли к складам со стороны глухой стены. Группа остановилась в лесу, невидимая с вышек. Подобралась, сжалась пружиной, готовая к стремительной атаке.

– Время поджимает. Парам действовать по заданию, полученному в лагере. Повторяю, встать против часовых у трёх вышек. Вербин берёт среднюю вышку и контролирует правую. Сняв часовых – стремительный бросок к вышкам и к старой дороге. Действовать по обстановке, подавлять огневые точки врага в своём секторе, не забывать о соседе. Следите за ракетой. Выполнять!

Внезапность атаки! Лейтенант уж не раз пользовался её плодами. Она ошеломляет противника и выбивает его из колеи на несколько драгоценных секунд, а то и на целую минуту. За этими секундами – жизнь и удача атакующих, смерть и поражение подвергнутым нападению. Пока он выходил из скоротечных схваток победителем. Скоротечность – вот его козырь! Как-то сложится теперь. Удастся ли одновременно ударить с двух сторон, сразу же снять часовых на вышках? В отряде лишь три снайпера – вышек и часовых вдвое больше. Каждый снайпер нацелен после своего часового на соседнего, если у кого-то случится заминка. За себя он не боялся. Снимет из ДП короткой очередью. Беспокоит крайняя, что стоит недалеко от речушки. Хотя там тоже надежные стрелки. Подстрахует, если что, Вербин.

Таню он оставил в лесу. Строго наказал не высовываться и, конечно, заметил на лице печать обиды. Не её дело штурмовать вышки и бить по станции и складам, когда есть надежные мужики-диверсанты. Пусть занимается своим, не дай бог, делом.

– Стой здесь и не высовывайся из-за дерева. Убьют. Ты понимаешь слово – убьют?

– Понимаю. Тебе же спокойнее, когда я в безопасности, хотя стреляю в десятку.

– Таня – ты на сегодня медсестра. И разговор окончен. Я теряю с тобой драгоценные секунды.

Глянул на часы. Стрелка приближалась к назначенному часу. На станции оживление, как и вчера. Снуют бензовозы, шофера и солдаты-грузчики, кран на платформе грузит бочки в бортовые машины, ходит маневровый паровоз, толкая платформы, формируя составы. Пулемётные гнезда с мешками песка. Полно часовых. Будет жарко. Всё, время!

Выхватил из-за пояса ракетницу, что получил от капитана. Выстрел. Ракета взвилась, и он услышал хлопки снайперов. Точным выстрелом свалил своего часового. И стал бить короткими очередями по сгрудившимся у складов машинам. Осинин, надрываясь, а Таня ему помогала, тащил мостик, увязанный из трех жердей, с маху бросил на колючую проволоку. Она под тяжестью смялась. Лейтенант бросился в образовавшийся проём по шаткому мостику, не прекращая огня. Знал, что против каждой вышки произошло то же самое. Добежал до насыпи, упал на грудь, слыша рядом сопение Осинина, и стал прицельно бить по поднятой краном бочке. Чего там – тонкомер, прошил дно. Бочка мгновенно взорвалась, разбрасывая языки пламени на людей, на машины. Костя не стал наблюдать за фейерверком, но слышал вопли солдат, охваченных огнем, а ударил по шлангам, через которые наливали из цистерны горючее в бензовозы. На это ушли секунды, гораздо меньше, чем они бежали к насыпи. В ответ зататакали пулемёты врага, вспарывая пулями противоположный скат грунтовой дороги, служившей им в качестве бруствера. Диверсантов засекли и били прицельно. И тут же смолкли от выстрелов снайперов, разящих с обеих сторон станции. Заполошно взвыла сирена.