Обязан побеждать

Таня с нетерпением ожидала Костю, сидя на подновлённом лапнике, прикрытым трофейным брезентом. Она чутко прислушивалась к шагам – не идёт ли её милый к ней под бочёк. Извелась. Несколько раз вставала, бесшумно кралась к сосне, под которой дед Евграф сработал стол, слышала приглушенный говор офицеров, уходила к себе. Она понимала, что предстоит очень не простая операция, в которой будут задействованы все имеющиеся силы и средства. Краем уха удалось услышать, что пойдёт и санинструктор, во-первых, может понадобиться медицинская помощь, во-вторых, она отличный стрелок и выносливая на ходу. А вот Шелестов останется – и стреляет на тройку, а больше всего слабак на ногу.

Владея этой тайной, Таня успокоилась: она будет рядом с Костей. С ним ей ничего не страшно. Тяжелее ждать и томиться. Как он там? Она ловила себя на мысли, что нехорошо думать только о Косте: как он там? Но тут же оправдала себя: будет всё хорошо с ним, с остальными тоже. Он командир и от него зависит успех любой операции, жизнь бойцов. Он дорожит каждой жизнью, как своей. Чего уж себя упрекать в эгоизме!

Вроде успокоилась, решила уснуть, но не спалось. И дождалась Костю.

– Ты почему не спишь? – едва ли не сердито спросил он. – Завтра тяжелейший день. Я видел, как ты подслушивала, и знаешь, что идешь с нами.

– Костя, милый, как я могу уснуть, когда сердце моё с тобой.

– Спасибо, я это знаю, сейчас поцелую и – спать! Скоро двенадцать ночи.

– Долго же вы совещались!

– Иначе нельзя – расписывали каждому бойцу задачу. Ты пойдёшь в качестве санинструктора и, возможно, запасного снайпера. А теперь спать, подъём в четыре утра.

– Но ты так и не поцеловал меня! А я чистенькая, с Люсей купались в озере.

– Расслабляешь командира перед боевой операцией! – Костя прижался к подруге и утонул в её упругом теле.

Восток не торопился отбеливать край неба, подпираемого деревьями, а лагерь – на ногах. Личный состав отряда вместе с гражданскими сгрудился у стола, на котором стояла гильза с фитилём, отбрасывая на лица бойцов слабые блики. Капитан ставил перед бойцами задачу. Отряд в полной боевой выкладке разбит на три группы: в первой – лейтенанта Белухина – половина боевого состава с Таней. У неё санитарная сумка, за спиной рюкзак. Во второй группе капитана Медведцева радистка и Степан. В третьей – Иван, Силантий, Люся, Шелестов и раненый сержант Ботагов. Едва капитан закончил говорить, раздался обиженный голос Шелестова.

– Товарищ капитан, разрешите обратиться к товарищу лейтенанту? – Шелестов козырнул.

– Я слушаю.

– Почему меня не берете на операцию, я показал хорошую стрельбу?

– Стрелять ты стал лучше, но твоя физподготовка слабая. Ты подвернул ногу не случайно, а от усталости. Я видел, как тебя качало. Второе, здесь тоже нужны руки, чтобы надежно спрятать то, что не сможете унести в Бобровое. И там твои руки сгодятся – ты плотник. Землянки позарез нужны. Скоро холода.

Мы с тобой не раз ещё будем бить захватчиков. Убедил? – Шелестов качнул головой. – Ну, вот и ладно.

– Так, боевым группам строиться! – отдал команду капитан и выбросил правую руку.

Бойцы его группы вместе со Степаном встали в шеренгу рядом с ним. Здесь же старшина и радистка Катерина с рацией за плечами.

– Северная группа, ко мне! – скомандовал Белухин.

Перед строем вышел капитан, придирчиво посмотрел на каждого, подошёл к Степану, одобряюще похлопал по плечу, остановился возле радистки и санинструктора, у которой кроме увесистой санитарной сумки был за спиной полный рюкзак, обтягивая лямки, на правом плече дулом вниз автомат.

– Не сильно ли нагрузились, товарищ санинструктор? Что у вас в рюкзаке?

– Личные вещи, сухой паек, как у всех – на три дня, и патроны. Не беспокойтесь, товарищ капитан, этот переход мне по силам, не первый раз.

– Хорошо, попрыгали, – приказал Медведцев. – Так, ничего не бренчит. Задание получил каждый боец, объекты уточним на месте. Вопросы есть? Вопросов нет. Выступаем немедленно. Группа Ивана уходит в Бобровое урочище после всех неотложных дел. Не засиживайтесь, мало ли что фрицам в голову придёт, хотя им сейчас не до нас.

На реплику Иван качнул головой в знак согласия.

Капитан несколько секунд помедлил, как бы собираясь с духом, приказал:

– Боевым группам – налево, шагом марш!

И двинулся следом за своей группой, которая шла второй. Стояло ранее утро первого октября 1941 года.

Лагерь у Кривого озера сиротливо опустел. Слабая синева неба стала рождаться со стороны Клинового. Вчерашняя облачность расплылась почти полностью, предвещая теплый солнечный день.

– Нам сильно спешить некуда, дождёмся рассвета и примемся ладить схрон, – сказал Иван.

– Нам-то что, – недовольно пробурчал Леонид, – дел на час-полтора.