Обязан побеждать

– Не скажи, – не согласился Иван, поглядывая на молчуна Силантия, как бы ища поддержки, – командир трогать доты не велел. И стол разбирать тоже. Разве что лавки возьмём для схрона. Надо деревянный настил, стену деревянную поднять на пол-аршина. Добра-то вон сколько. Патроны в ящиках, мешки с крупой, ящик консервов, немецкие автоматы, котелки, немецкие шмотки – всё велел лейтенант прибрать. Много ли мы унесём на себе. Ну, палатку – надо, накидки каждому, харчей в заплечные мешки напихаем. Оружие своё с боекомплектом. А горбатиться до Бобрового – два десятка верст. Боец, раненный в ногу, с нами, шибко не побежишь.

– А дерна сколько надо взять да замаскировать схрон, – прошамкал беззубым ртом Силантий.

– Ты бы, наоборот, спасибо сказал командиру, что он тебя с Люсей оставил, – вижу, как ты на неё поглядываешь.

– Напрасно вы, дядя Ваня, Лёню в краску вводите, – заступилась за парня девушка, а у самой так и обдало жаром лицо. Благо, сумрак пока, а то бы попалась на слове, как синица в клетку.

Лёня под стать Силантию не шибко-то красноречив, буркнул в ответ невнятное, подхватил топор и пошёл, долговязый и нескладный, в лес валить тонкомер для схрона.

– Никак осерчал, парень, – извиняющимся тоном сказал Иван, – Люся – чем не пара ему? Пара.

– Да будет вам, дядь Ваня. Пригож он мне, не скрою. Спас меня от зверей лютых вместе с командиром. Что бы было со мной, если б не они?

– Да я разве против, чтоб вы миловались наперекор войне. Она в несчастье вас столкнула, а дороже такого человека не бывает. И меня Лёня спасал, и Силантия. Геройский парень – одно слово.

– То-то! – воскликнула Люся с явным удовольствием. – Вы не замечали, а я вижу, как он утром тренируется. Не хочет отставать не только от Федьки, но от самого лейтенанта. На руках отжимается и приседает бессчетно раз. Я хоть и спортсменка, а за ним уже не угонюсь.

– За разговорами не заметили, как посветлело. Идем, Силантий, к парню. Ишь, сухостой рубит для схрона. Голова варит.

С делами управились только к полудню. Соорудили из сухостоя пол, стены в котловане под землянку. Засыпали его землей, получился неприметный схрон. Сверху закрыли дерном, а по нему мешка два листвы разбросали. Отошли в сторону – смотрят, можно ли подумать, что в этом месте что-то спрятано. Нет, решили. Передохнули и, водрузив на спины заплечные мешки с продуктами и патронами, с личным оружием, двинулись к Бобровому урочищу, стараясь не оставлять явных следов. И торопились не зря…

Глава 23

Взлобок, который так понравился лейтенанту Белухину, бугристо уходил на километр на юг и сглаживался в дубовом редколесье. Костя хорошо изучил этот участок, и как только вышел к нему, подал сигнал усилить осторожность.

– До вышек осталось меньше километра, – сообщил он капитану и его группе.

– Разведке выдвинуться вперед, – приказал капитан, – отряду убавить шаг. Давай и мы с тобой вперёд, лейтенант, познакомишь меня предметно. Старшина, веди группу.

Офицеры оторвались от отряда, ускорив бесшумный охотничий шаг, переходя на всякий случай от дуба к дубу, которые широко разбросали свои ветви, усыпая желудями то чистые, поросшие невысокой травой полянки, то низкорослый шиповник, которому не хватает света под густым пологом вечнозеленой листвы пробкового древостоя. На полпути к вышке пробковый дуб стал уступать место породе изменчивого дуба, с которого местные жители снимали двухметровой длины кору. Совсем недавно она хорошо шла на крыши домов. Лес загустел.

– Пришли, товарищ капитан. Ребята мои тоже остановились. Можно нарваться на фрица с биноклем. Они так и стригут по кромке леса.

– В Клиновом такая же петрушка. Часовые всё больше на лес смотрят. Трусят. Тут, вижу, вышка просматривается меж деревьями. Немец тоже не без глаз, заметить может. Но нас такое положение не устраивает, отсюда атаку не поведешь. Берём расстояние короткими перебежками.

Офицеры в несколько минут подошли к краю вырубки, залегли перед колючей проволокой. С земли бинокли брали только часть северной стороны станции с краем складов, у которого разместилось на платформе пулемётное гнездо.

– Вижу зверей в гнезде и бензовозы. Но это твоя епархия.

– Вчера я наблюдал за станцией вот с того черешчатого дуба. Подняться помогла веревка. Отличная точка для снайпера. Её мне указал твой боец Вербин Толик. Он добровольно ходил в разведку, облюбовал этот дуб и мне подсказал. Толковый, думающий парень.

– А у меня все такие. В основном сержанты со средним образованием, спортсмены, только маскхалаты всех на одно лицо подравняли. Давай, лейтенант, на свою сторону. Вербина поставь на самое важное место. У него не только снайперский глаз, но и скорострельность высочайшая. Я тут сам осмотрюсь и рассредоточу бойцов для атаки на вышки и для огневой атаки всего живого на станции. Сколько тебе потребуется времени для подготовки?

– Я там уже все изучил. Но два часа ухлопаю.

– Через два часа жду зеленую ракету и одновременно начинаем. Сверим часы, кстати, заметил – у каждого на руке швейцарские, точные. Я на тебя надеюсь, как на себя.