Обитель

Увы, люди никак не могут научиться проверять любую предложенную им идею древнеримским мудрым: «Кому выгодно?» А преступники всегда весьма ловко маскируют свои цели. Что и не мудрено: иначе кто бы добровольно отдал им требуемое? Вот потому-то миро­вой преступности так выгодно «смешение», «совмещение», а не «сотрудничество» разных стран, религий и на­циональностей. Заметили, как любит повторять тот же Троцкий: «Я не еврей, я — интернационалист!» По той же причине они обожают слово «демократия». Меня ох­ватывает ужас при мысли, что через сто, двести или триста лет и в Англию может вползти под каким-нибудь благовидным предлогом эта ядовитая гадюка—«де­мократия»... Боже, храни короля!

Я не могу даже отдаленно представить, как будут дальше развиваться события в России, но знаю навер­няка, что если мы сейчас же не предпримем самых решительных мер, мы на долгие годы получим под бо­ком «лагерь для экспортирования» самой опасной и бес­человечной идеологии в мире. Стоит ли это наших временных «интересов» в виде ослабления противника и получения финансовых выгод? Выиграв в малом, мы можем проиграть в большом. Нам не позволительно быть столь недальновидными. Впрочем, вспоминая ваши же слова: «Главный урок истории в том, что она никогда никого ничему не учит», могу лишь предпо­ложить, какие трудности нас ожидают в самом бли­жайшем времени. Увы, но нет основания не доверять заверениям господина Звездина о наличии группы та­ких недальновидных политиков и в нашем правитель­стве. Подтверждением тому и поступившая к вам ин­формация, благодаря которой мы сумели вовремя перехватить связника известной вам партии. Сумеете ли вы, сэр, переиграть этих, мягко говоря, «заинтере­сованных» деятелей? Убедить Соединенные Королевс­тва начать незамедлительную и самую решительную интервенцию в Россию для помощи в восстановлении монархии? Или же вам просто не позволят осущест­вить столь непопулярный, дорогостоящий, но столь жизненно необходимый проект?.. Вам будет трудно. Очень трудно, сэр...

А за пакет, похищенный у меня, вы можете не вол­новаться. Я даже уверен, что и вы, внимательно прочи­тав мои донесения, уже догадались, кто и как мог осу­ществить все эти кражи. Я не думаю, что поймать воришку и вернуть краденое будет затруднительно. При­знаться, мне даже стало интересно: что же там, в этой рукописи, которой наши политические «иудушки» пыта­ются подкупить «иудушку» интернационального? Когда сегодня изыму сей предмет — обязательно прочитаю. Во­ришки все равно уже распаковали ее, так что путь к мо­ему любопытству расчищен. А теперь прошу меня про­стить, но пока у меня еще есть время до этого вечернего «представления», я хотел бы уделить некото­рое внимание общению с этим странным настоя­телем — отцом Иосифом. Теперь у меня появились к нему весьма конкретные вопросы, ответы на которые могут заинтересовать и вас...

— Спрашивайте,— подбодрил меня настоятель, ко­гда мы уже изрядно отошли от монастыря, по тропинке, ведущей вокруг озера, ставшей уже традиционным мес­том для наших прогулок.— Я же вижу, что вы что-то хотите спросить, но не решаетесь.

— Я просто не знаю, как сформулировать вопрос,— признался я.— Просто спросить, как вы относи­тесь к евреям,— глупо. Я знаю, что вы не разделяете людей на национальности...

— Почему же? — удивился он.— Разделяю. Ведь национальности есть, и отрицать это было бы глупо. А так как они складываются из таких разных факторов, как история и религия, то и различия между нами существенные. Другое дело сам человек как индивидуальность. Тут тоже все разные и тоже зависит от образования, воспитания, характера... Я понимаю, про что вы спра­шиваете, Джеймс. Не беспокойтесь: ни они мир никогда не завоюют, ни мир их не истребит. Этот мир устроен слишком мудро для каких-либо заблуждений. Они не лучше и не хуже других, Джеймс. Просто так историчес­ки сложилось, что судьба лишила их дома и разбросала по всему миру. Везде они были чужие, и им все было чужим. Ну представьте себе на секунду, что вас посто­янно бьют: как вы будете относиться к миру? Вот и по­лучается замкнутый круг. В чем виноват беспризорник? И он ли виноват? Его и жалеют, и побаиваются, как бы чего не спер... А он просто хочет иметь гарантию жизни на завтрашний день. Когда у них будет свой дом — все изменится.

— А религия? Это их вечное ожидание Мессии, который «покорит для них все другие народы»?