Обиженная

– Что… – начал он, но подскочивший к нему чей-то отец куском разбитой вазы ударил его в солнечное сплетение. Захлебнувшись кровью, аниматор упал, и на него навалились еще двое, кромсая ножами.

Тихо зашипел громадный газовый баллон, стоявший в самом углу кухни, – его держали на всякий пожарный, на случай отключения газа… Алла посмотрела на батареи, и одна из труб тут же лопнула. Помещение стал заливать кипяток.

Девочка подошла к окну. На улице в праздничном платье металась зареванная Лена и, подскочив к какому-то водителю, жестикулируя, стала указывать вверх. Тот насупился, но все же полез за телефоном.

Алла сдвинула брови. Помощь посторонних ей была совершенно не нужна.

Двери стали с грохотом закрываться, отрезая этаж от внешнего мира. Сразу после захлопывания замки стали нагреваться до чудовищной температуры. Деформируясь, они плавились, как горячий пластилин, исключая возможность открыть двери.

Когда кипяток, брызжущий из пробитой трубы, коснулся туфельки Аллы, она неожиданно вспомнила о НЕЙ и попыталась установить связь со шкатулкой. Она была, но очень слабой, как нитевидный пульс у умирающего. Алла заволновалась. Такие же чувства, наверное, испытывает слепой, когда внезапно обнаруживает, что его верная собака-поводырь куда-то исчезла, а он совершенно не ориентируется на незнакомой местности.

Бойня продолжалась. К тому времени почти со всеми детьми было покончено, но некоторым удалось вырваться и убежать в игровой зал. Администратор заведения и второй повар были убиты прямо на кухне, их застрелил телохранитель одного из родителей – владельца крупных торговых сетей.

Алла потрогала прическу. Ей показалось, что у нее сбились волосы, и лицо стало озабоченным. Достав любимую расческу, она направилась в туалет, стараясь не наступить в кипяток и лужи крови.

* * *

Чудом не угодив в кювет, Андрей остановил машину. Переведя дух, он осторожно приоткрыл пакет. И почти не удивился, когда увидел в нем абсолютно целую шкатулку.

«Загадай желание! Загадай!» – крутилось у него в голове.

Затаив дыхание, Андрей извлек шкатулку наружу. Она показалась ему теплой, почти горячей, будто долго стояла у раскаленной батареи. Он поддел пальцем ее медную застежку, и крышка с готовностью открылась. «Она будто бы ждала этого», – промелькнула мысль у мужчины. Только внутри было пусто.

«Уничтожь ее!» Кажется, так сказало это чудовище в старом доме. Но нет. Ничего он уничтожать не будет. Спешить в таких случаях не нужно.

Сам того не замечая, Андрей плотоядно улыбнулся, а в его глазах вспыхнул огонек жадности. Он осторожно, почти с любовью закрыл крышку и погладил шкатулку. Между подушечками пальцев и поверхностью шкатулки пробежала едва заметная искорка, и тяжелая улыбка мужчины стала еще шире.

Контакт был установлен.

* * *

В тот самый момент, пока Андрей, позабыв обо все на свете, гладил шкатулку, Алла стояла перед зеркалом. Неожиданно ее худенькое, сутулое тельце словно прожгла молния, и девочка, изогнувшись, застонала от пронзившей ее боли. Когда она пришла в себя, боль исчезла, оставив после себя ощущение пустоты и важной потери. Очень важной потери.

Девочка дотронулась до ранки на брови и посмотрела на окровавленные пальцы. Кровь. И там, в залах, сплошная кровь… слезы и страдание…

Чтобы не отвлекаться на свое отражение, она отвернулась, мысленно устанавливая связь с Ней. Но все попытки были тщетными. Ничего. НИ-ЧЕ-ГО. Ледяная тишина накрыла напуганную до смерти девочку, восьмилетнюю девочку с телом дряхлой старухи, и она слышала только неровный стук собственного сердца, сильно износившегося, столько отдавшего ее волосам.

Алле стало страшно. Как же теперь быть? Она вдруг со всей ужасающей отчетливостью осознала, что натворила. Этот парень, Петр… Аслан… Яна Владимировна…

– Бабушка, – жалобно проговорила девочка, и из глаз хлынули слезы.

Она повернулась к зеркалу. Алла разглядывала свое отражение, не в силах даже кричать. Лица тех, кто вставал у нее поперек дороги, вспыхивая, поочередно отражались в ее волосах. Мерцая, они тут же исчезали, как сгоревшие звезды.

Ее просто использовали. Ее плохое настроение, перешедшее в ненависть, каким-то образом получило невиданную силу от шкатулки, превратившись в страшное и мощное оружие. «Она питалась твоей злобой и ненавистью, высасывая тебя, как пиявка!» – звенело в голове.

– Нет! – наконец крикнула Алла, и ей стало страшно от звука своего голоса – жалкого и надтреснутого.

Она помнила, как однажды предприняла попытку направить свою силу на доброе дело. Первое время она неоднократно просила помочь маме избавиться от плохой привычки, из-за которой она развелась с папой. Потом она просила излечить бабушкин артрит. Наконец, когда она узнала про Аслана, то всю ночь в слезах простояла в чердачной пыли на коленях, умоляя не делать из мальчика инвалида.

Но Она осталась глуха к ее мольбам.