Облачно, возможны косатки

Получить пробы оказалось не так просто. В принципе для этого достаточно потереть косатку губкой для мытья посуды и затем собрать в маленькую пробирку оставшиеся на губке кусочки кожи. Но недавно пойманные, едва начавшие приручаться косатки не очень-то стремились подходить к незнакомым людям, нависавшим над ними с губками. Они нервозно плавали взад-вперед по вольеру, время от времени высовываясь из воды, чтобы оценить ситуацию. С одной стороны, это было хорошо – значит, животные еще достаточно дикие и у них хорошие шансы на возвращение в природу. С другой, пробы были нужны. В итоге получить их все-таки удалось – помог, пусть и с неохотой, один из тренеров.

Казалось, поездка завершилась успехом, и Следственный комитет вот-вот должен будет конфисковать животных у незаконных владельцев. Но дальше начались странности. Сначала сопровождавшая экспертов следователь, юная гламурная девочка, по требованию отловщиков собрала с экспертов подписку о неразглашении всего, что они видели в «китовой тюрьме». Отловщики аргументировали свое требование тем, что после прошлого визита Лора Белоиван на следующий же день разразилась компрометирующей их статьей в «Новой газете», и они не хотели повторения. Также следователь забрала с собой все пробы, пообещав вскоре переслать их в Москву по официальным каналам. Затем в следствии возникла какая-то заминка, его начали передавать из одной инстанции в другую, и в итоге все постепенно заглохло, а пробы сгинули где-то в глубине склада вещдоков.

Тем не менее на тот момент уже стало понятно, что быстро вывезти животных в Китай не получится, и люди стали задумываться об их дальнейшей судьбе. В Совет по морским млекопитающим посыпались запросы о том, что делать с косатками и белухами: можно ли их выпустить, выживут ли они на свободе? Уверенно ответить на этот вопрос мы не могли, в том числе потому, что оценка возраста животных так и оставалась засекреченной из-за подписки о неразглашении, которую дали наши коллеги.

Главная проблема была в том, что в районе, где ловили косаток и белух, уже началось образование льдов, и их дикие сородичи, скорее всего, успели откочевать оттуда к местам зимовок. Где находятся эти места, мы знали лишь приблизительно – по данным спутникового мечения, белухи зимуют в пелагической части Охотского моря среди плавучих льдов, а косатки, судя по зимним встречам, могут откочевывать к Курилам, где льдов нет. Везти туда животных из Приморья зимой было делом очень рискованным: даже если удастся найти подходящее судно, зимой в Охотском море постоянные шторма, во время качки животные будут биться о стенки контейнеров и могут получить серьезные повреждения. Кроме того, полностью погрузиться под воду в контейнере косатки не могут, что при минусовых температурах чревато серьезными обморожениями. В итоге после долгих дискуссий среди специалистов Совета мы опубликовали заявление, в котором предлагали выпустить косаток прямо в Средней в надежде, что они смогут самостоятельно добраться до районов зимовки. На тот момент это казалось меньшим из зол: везти их неизвестно куда по штормовому морю или оставлять на зимовку в вольерах было еще опаснее.

Правда, у этого плана был один серьезный недостаток, который мы по неопытности недооценили: он оказался слишком скучным. Скопившимся вокруг этой истории диванным экспертам нужно было что-то масштабное, что можно обсуждать, обсасывать в деталях, цитировать и авторитетно критиковать, а краткое заявление Совета, предлагавшее выпуск в месте содержания, плохо подходило для этих задач.

Вообще в ту зиму в России неожиданно появилась масса экспертов по косаткам. Помимо ученых из смежных областей, имеющих довольно опосредованное отношение к китообразным, экспертами оказывались туристические гиды, фридайверы, фотографы, сотрудники природоохранных организаций, а зачастую и просто просвещенные обыватели. Но особо яркой звездой в этой плеяде сиял Владимир Латка. По образованию он охотовед и не имеет никакого серьезного опыта научной работы с китообразными, но это не помешало Латке объявить себя известным ученым и с жаром вещать с воображаемой кафедры в соцсетях, на которую он сам себя воздвиг. Еще долго после этой истории случайные посетители наших страниц ставили нам Латку в пример как настоящего профессионала.

У Латки есть два преимущества, благодаря которым журналисты и официальные лица поначалу часто воспринимают его всерьез: он мужчина и у него борода. Будь он хрупкой трепетной девушкой, его с такими заявлениями все посылали бы с порога, но, видя перед собой представительного бородатого мужчину, называющего себя ученым, многие теряются. Чтобы понять, какую чушь несет Владимир, нужно самому иметь определенный уровень критичности восприятия, поэтому в разгар истории с «китовой тюрьмой» многие издания опубликовали интервью с Латкой, излагающим свои бредовые идеи.