Облако Пустоты. Жизнеописание и наставления великого чаньского учителя Сюй-юня

Забыв о практике безразличия к внешнему из собственного стихотворения, Люй Дунбинь пришел в ярость и метнул свой меч в Хуан-луна. Хуан-лун указал пальцем на меч, и тот упал на пол и достать его было невозможно. С чувством глубокого раскаяния Люй Дунбинь опустился на колени и попросил ознакомить его с буддадхармой. Хуан-лун спросил: «О строке «В небольшом котелке варятся горы и реки» я пока не спрашиваю, а в чем смысл строки: «В зернышке проса хранится весь мир»? Услышав эти слова, Люй Дунбинь мгновенно постиг суть. После этого он прочел покаянное стихотворение:

Выбрасываю тыкву и разбиваю цинь,
Не привлекает меня больше золото из ртути.
Я начинаю после встречи с Хуан-луном понимать,
Как ошибался в приложении сознания.

Это пример того, как бессмертный даос обратился к тройной драгоценности, пожелав уйти в монастырь и стать защитником буддизма. При Люй Дунбине также начал процветать и даосизм, он считается пятым патриархом (даосизма) на севере. Даос Цзы-ян (Чжан Бодуань) также постиг глубины сознания за чтением (буддийского) «Сборника цвета патриархов» (Цзу ин цзи) и стал пятым патриархом (даосизма) на юге[198]. Таким образом, даосизм продолжился благодаря школе чань.

Конфуцианское учение передавалось вплоть до Мэн-цзы, после чего передача прервалась. Во времена династии Сун конфуцианские ученые (также) изучали дхарму Будды. Среди них можно отметить Чжоу Ляньси (Чжоу Дуньи), практиковавшего чань и преуспевшего в познании сущностной природы сознания, а также таких ученых, как Чэн-цзы (братья Чэн), Чжан-цзы (Чжан Цзай) и Чжу-цзы (Чжу Си). Таким образом, чаньская школа способствовала возрождению и конфуцианства.

В наше время многие пренебрегают чаньской дхармой вплоть до того, что клевещут на нее, создавая негодную карму. Сегодня нам судьбою дана прекрасная возможность завершить благое дело, ради которого мы здесь собрались. Нам есть чему радоваться и ради чего давать серьезный обет, чтобы каждый был обращен и правильная дхарма процветала вечно.

Вторая семидневка

Первый день

Мой приезд уже внес смуту в жизнь монастыря, я не заслуживаю радушного гостеприимства, оказанного мне настоятелем и старшими монахами, и прошу прощения за неудобства. Сегодня меня попросили провести еще одну чаньскую семидневку, и, конечно, я не вправе принять это предложение. Было бы разумно, чтобы эту встречу проводил почтенный учитель Ин-цы, имеющий за плечами столько лет жизни и дхармы. И в самом монастыре есть также много опытных и добродетельных учителей, а я – лишь «ряска», плавающая на воде [199], человек, ни на что не годный.

Оказывать мне знаки внимания в силу моего возраста – это недоразумение. Даже в мирской дхарме возраст не принимается в расчет. Ранее, когда в императорском дворце проводился экзамен на ученую степень, не важно, был ли кандидат молод или стар, он называл экзаменатора «почтенный наставник», из уважения, а не за возраст. В буддийской дхарме возраст тем более не имеет значения. Бодхисаттва Манчжушри стал буддой в давние времена и являлся наставником шестнадцати принцев дхармы, одним из которых был будда Амитабха. Будда Шакьямуни также был его учеником, но когда Шакьямуни стал Буддой, Манчжушри явился оказать ему помощь. Таким образом, мы понимаем, что существует только одно равенство, в котором нет ни тех, кто выше, ни тех, кто ниже. Поэтому, пожалуйста, не допускайте ошибочного понимания. Так как мы занимаемся изучением, нам следует чтить правила. Настоятель имеет в своих планах просветление других, толкование сутр, проведение чаньских встреч и распространение Дхармы Будды. Это редкая возможность, выпавшая нам по судьбе.

Все вы не остановились перед трудностями путешествия, не побоялись неудобств, приложили усилия и приехали сюда по собственной воле. Очевидно, что в вашем сознании присутствует стремление отказаться от страстей и желание покоя. В действительности у вас и у меня одно и то же Сознание, но есть разница между заблуждением и просветлением – и вот мы видим живых существ, которые заняты чем-то с утра до вечера, не позволяя себе ни дня отдыха. Если мы задумаемся об этом, то увидим, что это не может принести ни малейшей пользы. Несмотря на это, есть люди, занятые весь день напролет, глупым образом озабоченные тем, чтобы иметь у себя полный достаток пищи и одежды, и ищущие удовольствие в пении и танцах. Они желают, чтобы их дети и внуки были богатыми и известными и их потомки купались в славе и роскоши. Даже уже готовые испустить последний вздох и стать духами, они все еще беспокоятся о продвижении и процветании своих детей. Эти люди поистине крайне глупы.