Облако Пустоты

порошок, заставил меня проглотить его. Поскольку я не мог отказаться, я с неохотой выпил

микстуру. Когда врач ушел, старик всполошился и сказал: «Теперь вам не долго осталось

жить. Завтра он придет производить вскрытие. Я дал вам лекарство, надеясь, что Будда

защитит вас». На следующее утро, когда пришел старик, я сидел на полу, но не мог ничего

видеть, хотя глаза мои были широко открыты. Он помог мне подняться и увидел, что пол был

в крови. Он снова принес свое лекарство. Я выпил его. Он переодел меня, вымыл пол и,

вздохнув, сказал: «Другого бы на вашем месте после этого лекарства сразу бы на вскрытие

отправили, не дожидаясь, пока вы дух испустите. А вам не суждено умереть, видимо, потому,

что вас защищает Будда. Когда врач снова придет в девять часов, я кашляну, подавая сигнал,

и вы должны будете продемонстрировать, что вы в порядке». Когда врач пришел и увидел,

что я жив, он указал на меня пальцем, улыбнулся и ушел. Когда я спросил старика, почему

доктор улыбнулся, он ответил: «Потому что вам не суждено умереть». Я сказал ему, что

упасака Гао дал мне денег, и попросил его передать часть их врачу, чтобы тот меня выпустил

на свободу. Я тут же достал сорок юаней и передал ему и еще двадцать, чтобы отблагодарить

его за все, что он для меня сделал. Он сказал: «Я не должен брать у вас деньги. Сегодня

дежурит врач-европеец и ничего не получится, а завтра будет дежурить другой врач и можно

будет все устроить». В тот вечер он еще раз зашел ко мне и сказал: «Я договорился обо всем с

врачом за двадцать четыре юаня. Завтра вас выпустят». Получив подтверждение, я

поблагодарил старика.

На следующее утро пришел этот врач, и после его визита прислали лодку, чтобы

переправить меня через залив. Старик помог мне сесть в нее, и после того как меня

переправили на другой берег, нанятая повозка довезла меня до монастыря Гуанфу, где монах,

ответственный за встречу гостей, не обращал на меня внимания целых два часа из-за того,

что выглядел я ужасно. Я испытывал смешанное чувство: был опечален и рад одновременно.

Рад потому, что только что избежал смерти в руках иностранцев, и опечален потому, что

ответственный за прием гостей пренебрегал своими обязанностями. В конце концов появился

старый монах, который позже представился старшим монахом по имени Цзюэ-кун. Я сказал

ему, что я ученик того-то и зовут меня так-то. После поклона, поскольку я был слишком слаб

и не мог подняться, он помог мне и, усадив в кресло, сказал: «Упасака Гао прислал нам

телеграмму, уведомляющую о вашем прибытии, но вы ничего не дали о себе знать.

Почтенный настоятель и вся община были обеспокоены. Что с вами случилось и почему вы в

таком состоянии?» Потом без лишнего шума молодые и пожилые монахи заполнили зал, и

атмосфера мгновенно изменилась и стала напоминать радушный домашний очаг. Вскоре

появился настоятель Мяо-лянь и сказал: «День за днем мы ждали вестей от вас, и я стал

опасаться, что вам угрожает какая-то опасность. Я хотел вернуться в Фуцзянь и продолжить

ремонт монастыря Гуйшань, но, узнав, что вы должны приехать, остался здесь и ждал вас». В

завершение длительного разговора я сказал: «Это моя вина» и поведал о том, что мне

пришлось пережить. Мой рассказ произвел впечатление на старого настоятеля и монахов и

они захотели услышать его в подробностях. Я удовлетворил их просьбу, после чего они

соединили ладони в знак почтения, и мы все вернулись в монастырь Цзилэ. Старый

настоятель убеждал меня в необходимости принять лекарства, но я сказал:

«Поскольку я вернулся домой, все мои ложные мысли исчезли. Я отдохну несколько

дней и буду в порядке». Позже, когда он увидел, что я провожу несколько дней подряд в

медитации, он предупредил меня: «Климат на юге жаркий и отличается от климата в Китае.

Я опасаюсь того, что долгое сидение будет вредным для вашего здоровья». Однако у меня не

было ощущения, что что-то не так в моей медитации.

Старый учитель сказал: «Вам следует теперь дать толкование «Лотосовой сутры», дабы

здесь воцарилась благоприятная атмосфера. Я возвращаюсь в Китай. Когда закончите

толкование этой сутры, не спешите вернуться в провинцию Юнь-нань, а посетите гору

Гушань, поскольку там я еще должен кое-что вам сказать».

Проводив старого настоятеля до пристани, я вернулся в монастырь и приступил к

толкованию этой сутры. Несколько сот человек стали моими учениками, и буддийские

законники из Малакки пригласили меня дать толкование «Сутры Будды медицины»

(Бхайшаджьягуру сутра) в монастыре Цинъюнь. Затем я отправился в Куала-Лумпур, где

упасаки Е Фую и Хуан Юньфань попросили меня дать толкование «Ланкаватара сутры» в

храме Линшань. Во всех городах Малайзии, где давал толкование сутрам, я обретал десятки

тысяч последователей.