Облако Пустоты

боли в животе. На четвертый день поутру я возобновил свое путешествие, но ночью меня

трясла лихорадка. На пятый день я понял, что у меня дизентерия, но заставил себя идти

дальше и совершать низкие поклоны и так продолжал в течение нескольких следующих дней.

На тринадцатый день я добрался до горы Хуаншалин, на вершине которой стоял

разрушенный храм, где с трудом можно было укрыться. Не в силах больше идти, я

остановился там и ничего не ел. День и ночь десятки раз я бегал испражняться. В результате

совершенно обессилел и не мог даже подняться и сделать несколько шагов. Поскольку храм

находился на вершине безлюдной горы, я закрыл глаза и ждал своего конца без единой мысли

сожаления.

На пятнадцатый день поздно ночью я увидел, что кто-то разводит костер у западной

стены. Я подумал, что это вор, но когда пригляделся, увидел, что это нищий Вэнь Цзи. Я

безумно обрадовался и окликнул: «Вэнь Цзи!» Он принес мне лучину, заменившую лампу, и

сказал: «Почему это вы все еще здесь, достопочтенный господин?» Я рассказал ему о том,

что со мной случилось. Он сел подле меня, чтобы успокоить, и дал выпить чашку воды.

После встречи с Вэнь Цзи в ту ночь я чувствовал себя очищенным телом и духом.

На шестнадцатый день Вэнь Цзи выстирал мою грязную одежду и приготовил для меня

лекарство. На следующий день я оправился от болезни и, съев две чашки жидкой желтой

рисовой каши, обильно пропотел. После этого я почувствовал воодушевление и прилив сил.

На восемнадцатый день, полностью поправившись, я выразил благодарность Вэнь Цзи,

сказав: «Дважды мне угрожала опасность и дважды вы спасали меня. Трудно подыскать

слова, способные выразить мою благодарность».

Вэнь Цзи сказал: «Пустяки, не за что благодарить». Когда я спросил его, где он был, он

сказал: «В Чанъани». На вопрос, куда он направляется, он ответил: «Я возвращаюсь в Утай».

Я сказал: «Я был болен, да и из-за поклонов, которые мне предстоит совершать в пути,

я не смогу следовать за вами».

Он сказал: «Вам не удалось в этом году пройти много. Когда вы доберетесь до места

назначения? Поскольку вы еще слабы, вам будет трудно продолжить путь. Низкие поклоны

не обязательны, так же как и ваше паломничество».

Я ответил: «Я глубоко тронут вашими добрыми словами, но когда я родился, я не видел

своей матери, умершей при родах. Я был единственным сыном у отца, но убежал от него, и

из-за этого он ушел в отставку, что укоротило его жизнь. Мне нечем отплатить за как само

небо безграничные благодеяния родителей и это не дает мне покоя уже много лет. Я дал обет

отправиться в паломничество в горы Утай и молить бодхисаттву Манджушри защитить моих

родителей и избавить их от страданий, чтобы у них появилась возможность как можно

быстрей получить рождение в Чистой Земле. Несмотря на многие предстоящие трудности, я

должен добраться до святого места. Уж лучше умереть, чем не исполнить данный обет».

Вэнь Цзи сказал: «Такая искренняя сыновняя почтительность, как ваша, поистине

редка. Я сейчас возвращаюсь в горы и, поскольку не спешу, буду вас сопровождать и понесу

ваши вещи. Таким образом, вы сможете совершать свои поклоны, освободившись от ноши, и

достичь полной однонаправленной сосредоточенности сознания».

Я сказал: «Если так, то заслуги ваши будут по достоинству оценены. Если мне удастся

продолжить свои поклоны на всем пути до гор Утай, я разделю свои заслуги на две части:

одну преподнесу родителям, чтобы они смогли как можно быстрее достичь просветления

(бодхи), а другую – вам, мой господин, за то, что спасли мне жизнь. Вы согласны?»

Он сказал: «Я этого не заслуживаю. Вы думаете о сыновней почтительности, тогда как

мое участие – всего лишь счастливое совпадение, так что, пожалуйста, не благодарите меня».

Все четыре дня, пока я набирался сил, Вэнь Цзи заботился обо мне. Так как он вызвался

нести мои вещи и готовить пищу, я продолжил свое паломничество и поклоны на

девятнадцатый день, хотя все еще ощущал слабость. Все иллюзорные представления

внезапно исчезли и я больше не был связан внешним, освободившись от ложных мыслей

внутри. Мое здоровье постепенно восстанавливалось. Тело с каждым днем набирало силу. С

рассвета до наступления темноты я продолжал идти, совершая низкие поклоны, покрывая в

день расстояние в сорок пять ли и не чувствуя при этом усталости.

В конце третьего лунного месяца я добрался до монастыря Лисян в Тайгу, где от

монаха, ответственного за прием гостей, узнал, что настоятель в данный момент наставляет

своих подопечных или занят чем-то вроде этого. Он внимательно посмотрел на Вэнь Цзи и

спросил меня: «Кто этот человек?» Когда я рассказал ему свою историю, он сделал резкое

замечание: «Вы странствующий монах и понятия не имеете, что здесь творится. Последние

годы в этих северных районах свирепствует страшный голод, а вы, тем не менее, все же

намерены продолжить свое паломничество в Утай. Вы выглядите таким важным, даже слуга