Обломок молнии

— По-семейному?! — рычит дядя Владя. — А подумала ли ты, сестра, как это может отразиться на моем положении? Ведь уже до чемодана дело дошло! Знаем мы своего братца!

— Никогда! Вором Иннокентий никогда не был, ты все врешь, врешь! — истерически кричит мама.

— Я ничего не понимаю, — говорит отец, — раскричались, а может быть, все попусту. Ну взяли бы съездили на вокзал, пригласили бы человека, расспросили бы, что и как… Давайте я съезжу.

— С ума сошел! — кричит мама. — Не желаю ничего иметь общего с ним. Сколько намучились! Если… Если только ты поедешь на вокзал, я… Не знаю, что я сделаю. Разведусь с тобой! Вот!

Отец пожимает плечами, выходит из комнаты.

Про меня забыли. Дядя Владя вышагивает по комнате, разговаривает сам с собой, он любит размышлять вслух: скверная история, скверная история. Появление этого человека, чемодан… Бог знает что! Позвонить в милицию, окажешься замешан. Этакое родство… Встретиться с ним — опять же втянут во что-нибудь… Соучастие. Ума не приложу…

— Владислав Львович, — подсказывает соседка, — вы ведь знаете, что сначала мелкое правонарушение, затем крупное…

— Да уж было и крупное! — раздраженно сопит дядя Владя.

— Вот я и говорю… А крупные правонарушители, вы понимаете, могут быть связаны с кем? Тут ниточка далеко протянуться может! Очень, очень далеко…

— О-ох! — стонет на диване мама.

На миг выглядывает Левушка:

— Я, во всяком случае, тут ни при чем! Так и запомните!

И снова скрывается.

Отец в соседней комнате сердито фыркает и шелестит газетой.

Я понимаю, что сейчас все примутся за меня вплотную, и поэтому выхожу, потихоньку открываю дверь — и бегом по лестнице. Надо все-таки предупредить дядю Кешу, если он еще не уехал.

Как все-таки странно! Такой с виду незначительный, тщедушный человечек перепугал и всполошил всех, даже всемогущего дядю Владю!

Ну а если бы я все рассказал им? Про Дворец культуры, про Почетную грамоту? Нет, все равно не поверили бы. Пустой номер.

У самого вокзала меня застал дождь. Я заторопился, подумалось почему-то, что опаздываю, перебежал площадь. Пузыри так и топорщились в лужах, хлестало вовсю.

В зале ожидания было душно, народу — битком. Башмаки шлепали по мокрому кафелю. Я с трудом отыскал дядю Кешу. Он дремал в углу, ножка на ножку, ручки скрестил. Вид у него был грустный. Мне он обрадовался так, что я даже удивился.

— Витюша! Вот молодец, что зашел! Вот спасибо! А то сижу тут, скучаю, понимаешь. Ну, как там у вас?

Что-то послышалось мне в этих словах, какое-то ожидание, что ли…

— Да ничего. Все в порядке. Чемодан я доставил. Кстати, поздравляю вас с наградой.

— За чемодан спасибо. А награда что же, у меня их целая папка накопилась. Ты лучше расскажи, как дома-то? Может, в ресторане посидим? — спохватился он.

— Нет, нет… Я ненадолго, так просто забежал. Да и обедал только что…

— Ну а без тебя и подавно не пойду. И есть-то не хочется…

Мы оба почему-то замолчали.

Я рассматривал толпу пассажиров, разные пестрые баулы, чемоданы, тюки.

Дядя Кеша как будто ждал, что еще сообщу я новенького. Молчание затянулось.

— Кратковременный зарядил, — сказал я.

— А? Что?

— Кратковременный, говорю, зарядил.

— А-а… Да ты, брат, вижу, остряк. Хорошее качество!

— Куда уж там!

Мы снова замолчали, наконец я спросил:

— Дядя Кеша, вы ведь сегодня уезжаете?

— Да, понимаешь, брат, тут такая петрушка вышла. Словом, билет мне продали только на послезавтра. Так что еще и сегодня и завтра сидеть… Вот, братишка, дела какие.

Я обомлел. Не миновать, видно, дяде Кеше неприятностей. Вот-вот нагрянут родственники…

— Может, вы все-таки к нам заглянете?

Но сказал я это неуверенно, скорее даже фальшиво сказал.

— Нет, что ты, браток… Я же объяснял тебе положение дел. Да ты не тормошись! Может быть, я переночую сегодня в гостинице. Обещали!

И он еще крепче скрестил руки, а ноги вытянул, должно быть, затекли.

Ну, раз так, то и предупреждать его нечего. Пускай оскандалится наша семейка. Так нам и надо! Я вконец затосковал.

— Думал я тут о тебе, — продолжал он, — интересного много ты наговорил. Насчет формы и насчет места, которое тебе занимать… Как это ты сказал: муравьиная роль. Хе-хе-хе! И выдумщик же ты! Сдается мне, что никакой муравьиной роли и не существует!

— Как так?

— Да разве муравей, когда он травинку тащит, считает это травинкой? Нет, брат, ошибаешься. Ему кажется, что бревно целое волочет. А раз бревно, значит, и он не муравей, а богатырь. Вот как получается-то, дружок.

— Со стороны виднее, — брякнул я.

И осекся. Потому что вдруг он это про себя?

— Не спорю, не спорю, — как-то сразу согласился дядя Кеша. — Но вот поживем — увидим! А тебе, я советую, надо учиться!

— Дядя Кеша, а что, если мне поехать к вам? Как вы подскажете? Работа ведь найдется?

— Ш-шутишь! — Он откинулся, с удивлением посмотрел на меня. — Да ты знаешь, какие специалисты у нас нужны? Высшей категории! Инженеры, программисты, операторы на разных вычислительных устройствах. А таких парней, как ты, и своих достаточно. Я вот жалею, что поздно учиться стал… Знаешь, как солоно приходится? Нет, ты не знаешь, где тебе.

— Учиться. А на кого? На кого мне учиться?