Читаем Облунение полностью

То бьют в лицо. То воду пьют с лица.И глупый трус похож на мудреца.А я никем казаться не умею.И потому имею, что имею.И нет во мне ни зверя, ни ловца.И мне просить не надо у ТворцаНи помощи, ни денег, ни венца.Ни ожиданий будущности вечной.Он тоже одинок,Но бесконечно.И так же многолик. Но без лица.Я, веруя, молиться не умею.Не Он — меня,А я Его жалею.

«Опять мне с непогодой повезло…»

Опять мне с непогодой повезло.Прошедшее волною унесло.Есть только то, что впередиМаячит.Поймаю ветер в парус.Наудачу.Удача — это тоже ремесло.Особенно, когда в руках весло.

«Мне кажется…»

Мне кажется. Мне очень даже кажется,Что люди вдруг собою быть отважатся.Когда уже нельзя в полутонахЛюбить, и ненавидеть, и стенать,И над своим достоинством куражиться.Но мне, наверно, слишком много кажется.Мне хочется. Мне очень даже хочется,Чтоб дочь моя гордилась своим отчеством.И верила, что мы — неповторимы.Как верят в Палестину пилигримы,Где путь для них начнется — а не кончится.Но мне, наверно, слишком много хочется.Мне верится. Мне очень даже верится,Что есть на свете рыцари и мельницы.И где-то, но у каждого свояВ душе — Обетованная земля,Где грех в благодеянье перемелется.Но мне, наверно, слишком в это верится.

«Жить будущим…»

Жить будущим. Что былью поросло.Не вместе быть, а рядом. Словно в стае.Раскрашенными перьями блистая,Друг с другом говорить через стекло.И жилы от усилий надрыватьВ забеге ипподромного азарта.Когда не жизнь поставлена на карту,А ставки, что другим дано сорвать.Как часто, оглянуться недосуг,Я шел вперед,Описывая круг.

«Что толку в крыльях у кого-то…»

Что толку в крыльях у кого-то,Коль нет решимости полета.И для чего гончарный круг —Без глиной вымазанных рук.Зачем дороги без порога.И храмы с богом. Но без Бога.И тормоза без скоростей.И дом, не знающий гостей.И что могу я.Что я значу,Когда тобою день не начат?

«Рождаясь, плачем…»

Рождаясь, плачем.Плача, умираем.Но между датами рождения и ночиИз многих слов, что в жизни собираем,На камне оставляем только прочерк.

«Мы были одиноки до того…»

Мы были одиноки до того,Как встретились.Теперь все изменилось:Мы снова одиноки,Но вдвойне.И это называется любовью.

«Как ночью дождь незаменим…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Зной
Зной

Скромная и застенчивая Глория ведет тихую и неприметную жизнь в сверкающем огнями Лос-Анджелесе, существование ее сосредоточено вокруг работы и босса Карла. Глория — правая рука Карла, она назубок знает все его привычки, она понимает его с полуслова, она ненавязчиво обожает его. И не представляет себе иной жизни — без работы и без Карла. Но однажды Карл исчезает. Не оставив ни единого следа. И до его исчезновения дело есть только Глории. Так начинается ее странное, галлюциногенное, в духе Карлоса Кастанеды, путешествие в незнаемое, в таинственный и странный мир умерших, раскинувшийся посреди знойной мексиканской пустыни. Глория перестает понимать, где заканчивается реальность и начинаются иллюзии, она полностью растворяется в жарком мареве, готовая ко всему самому необычному И необычное не заставляет себя ждать…Джесси Келлерман, автор «Гения» и «Философа», предлагает читателю новую игру — на сей раз свой детектив он выстраивает на кастанедовской эзотерике, облекая его в оболочку классического американского жанра роуд-муви. Затягивающий в ловушки, приманивающий миражами, обжигающий солнцем и, как всегда, абсолютно неожиданный — таков новый роман Джесси Келлермана.

Джесси Келлерман , Михаил Павлович Игнатов , Н. Г. Джонс , Нина Г. Джонс , Полина Поплавская

Детективы / Современные любовные романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы