Обман

Но за Бешеную лань я с него еще спрошу по всей строгости. Возможно даже каким-то крайне неприличным способом. Потому что раз тест-драйв прошел хорошо, то «хороший кабриолет — нужно брать». Хоть в случае с Мариком, скорее уж «Феррари» из Формулы-1.

Я на всякий случай завожу руку за спину и незаметно щипаю себя за мягкое место, делая вид, что поправляю одежду. Если мысли утекли в сторону наших постельных игрищ, значит, не так уж я и зла, а это абсолютно точно не так, потому что прямо сейчас где-то в моих цепочках ДНК просыпается та крохотная часть, которая досталась мне от предков-людоедов. Точно от них, потому что сейчас я вижу перед собой не двух охотниц на чужого мужика, а Гламурную сосиску в тесте и пережаренную в солярии сухую Французскую вафлю. Руки чешутся сделать их низ непонятно гастрономическое блюдо, затолкать его в блендер и взбить до однородной массы, чтобы сцедить ее в канализацию через мелкое сито.

В общем, мои негуманные предки, раз уж во мне сейчас крайне силен ваш кровожадный голос, давайте постараемся сделать так, чтобы всякая говорящая от избытка ГМО пища перестала появляться на горизонте двух ЗОЖников[1].

— Кот из дома — мыши в пляс, — говорю я, разглядывая две вытянувшихся физиономии.

— Кот лучше уберется с линии огня, — разумно говорит Марик, и отходит в сторону. — Не очень зверствуй, Дикая лама, а то не хватит мешков для мусора, чтобы прятать трупы.

У Кукушки, кстати, крайне цветущий вид. Пока я сидела с ее ребенком и зарабатывала себе синяки под глазами, она спала жопой вверх, чтобы утром штурмовать амбразуру своим выдающимся бюстом. А он у нее правда ого-го, это даже я со своим вполне себе почти четвертым вынуждена признать. И это она еще грудью не кормит, а так была бы просто_мечта.

— Могу я узнать, что у вас тут за несанкционированный ведьмин шабаш? — крайне мягко интересуюсь я. Незачем пугать добычу, лучше усыпить ее бдительность и по легкому свернуть шею.

— Что она здесь делает? — кривит нос Рита.

— Я здесь вроде как у своего жениха, — без проблем отвечаю я. Пусть не думает, что ее адмиральские замашки могут хоть кого-то испугать. — У тебя есть пригласительный?

Право на проход? Любой другой документ, который оправдывает визит в одиннадцатом часу утра? Потому что это единственное, что удержит меня от желания сделать из тебя баварскую колбасу.

— Что? — торопеет она.

Машу рукой, мол, с тобой все ясно.

— Кстати, на вашем месте, я бы поменялась местами. — Я пальцем указываю примерное расположение. — Тебе лучше встать Кукушке за спину — так твои Пустые мешочки хотя бы не бросаются в глаза. Потому что, извини, но у меня для тебя плохие новости — по размеру сисек она тебя точно уделала и положила на лопатки. И если бы я была тупым мужиком, у которого текут слюни на выдающиеся горные пики, то у тебя не было бы никаких шансов.

— Я вообще не хочу с ней разговаривать, — заглядываясь на Марика, заявляет Рита, нарочно делая вид, что меня тут попросту нет. — Скажи ей, пусть убирается. Или, знаешь…

Она начинает копошиться в сумке. Достает кошелек и вытаскивает пару купюр. Подходит — и тычет их мне в карман куртки.

— Сходи, попей кофе, съешь какой-нибудь фастфуд, пока мы будем говорить о вещах, которые тебя не касаются.

Если честно, то ей все-таки удается меня шокировать. Не то, чтобы сильно, но я испытываю замешательство. Не каждый день с тобой обращаются, словно с разносчиком пиццы. И если уж на то пошло: она вообще в курсе, сколько в наше время стоит хороший кофе и фирменный бургер в нормальном заведении?

Хорошо, что работа у Антона научила меня двум вещам (ко всему прочему): быстро переформатироваться под ситуацию и ставить на место королев жизни. Особенно тех, которые думают, что их высокомерие — это вездеход на гоночной трассе, и им позволено сбивать все, что ниже высоты колеса.

Я достаю мятые купюры, делаю вид, что подсчитываю общую сумму, и удрученно качаю головой.

— Скажи мне, Червинский, ну и как оно — дружит с ящерицей? Знаешь, там, играть в игру «оторви хвост», например?

— Верочка, — он явно с трудом сдерживает смех, — мешков для мусора реально почти нет.

Ты не очень зверствуй.

И пока мы вот так обмениваемся репликами, Кукушка впервые делает хотя бы один разумный поступок — она тоже отодвигается от Риты, причем так рьяно, что чуть не влипает в противоположную стену. Просто сюжет для канала «Дискавери»: теория Дарвина в действии.

— Я поняла, хорошо. — Рита снова достает кошелек и дает еще пару купюр, но на этот раз держит их на вытянутой руке, потому что я успеваю сделать шаг назад. Нетерпеливо трасте ими в воздухе. — Просто уйди уже, да? Нам нужно поговорить без клоунады.

Я просто смотрю на нее в упор. Долго, с интересом. И, конечно, Рита начинает дергаться, когда пауза становится слишком очевидно странной.

— Что?! — первой не выдерживает Пустые мешочки.

— Смотрю на уникальное природное явление — говорящую ящерицу, — поясняю я.

— Марик, убери ее, она явно не в себе.

— Ага, очень не в себе, — с широкой довольной улыбкой соглашается Червинский.

Думала бы, что говорит, а то напугала кота сливками.