Обман

Таким был он, с «Ролексом» на запястье, с перстнем, в идиотских туфлях из змеиной кожи, с толстенной, словно пожарная кишка, золотой цепью, извивающейся под идеально выглаженной футболкой. Таким был он, с его ретро-машиной, с солнцезащитными очками «Оукли» и с телом, которое ясно показывало, какой бездной праздного времени обладает он, хозяин этого тела, и как заботится о том, чтобы демонстрировать всем его скульптурное совершенство. Все, что он мог, это разглагольствовать о том, как мерзко все вокруг, какая гнусная жизнь, сколько злобы, ненависти и предрассудков пришлось ему испытать за свое недолгое пребывание на этом свете.

Господи, как она его ненавидела, и у нее были причины ненавидеть его. В последние десять лет он постоянно искал расовый мотив в каждом, даже самом пустячном инциденте, и ее буквально тошнило не столько от него, сколько от необходимости тщательно взвешивать каждое слово, каждый вопрос и даже скрывать собственные привычки, когда ей приходилось общаться с ним. Если полиция сталкивается с необходимостью успокаивать подозреваемых – а она подозревала Муханнада в участии едва ли не всех нарушений закона, имевших место в Балфорде с того дня, когда они встретились впервые, – то получается что-то вроде игры в невыгодном положении. Так было и теперь.

Ситуация была невыносимой. Прикладывая мокрые полотенца к пылающему телу, Эмили на чем свет стоит костерила про себя своего шефа Фергюсона, Муханнада Малика, убийство на Неце, а заодно и всю азиатскую общину. Она не могла понять, как ее угораздило согласиться с предложением Барбары и позволить пакистанцам встретиться с Кумаром. Ей надо было попросту выпереть их взашей. А еще лучше – приказать арестовать Таймуллу Ажара, когда она, доставив Кумара в управление, заметила, что тот околачивается у входа. Он тут же сообщил своему проклятому родственнику, что копы определили какого-то азиата в кутузку. У Эмили не было ни капли сомнения в том, что Муханнада и всю его команду известил об этом именно он. Да кто он, в самом-то деле, этот Ажар? По какому, черт возьми, праву он оказался в этом городе и общается с полицией, как высокооплачиваемый адвокат, хотя таковым вовсе не является?

Желание получить ответ на вопрос, кем он являлся – а также каковы его отношения с теми, кто его окружает, – заставило Эмили поспешить к себе в офис. Только сейчас она вспомнила о своем запросе в отделение полицейской разведки о неизвестном пакистанце, заявившемся в их управление в воскресенье во второй половине дня. Этот запрос находился в Клактонском отделении уже сорок восемь часов. Ответ на него не требовал больших затрат умственного труда – надо было лишь поинтересоваться в отделе SO11 в Лондоне о том, привлекал ли Таймулла Ажар когда-нибудь к себе внимание этой редко упоминаемой службы.

На столешнице ее письменного стола возвышались горы папок, документов, отчетов. Ей потребовалось добрых десять минут на то, чтобы разобраться в этом нагромождении. На Ажара ничего не пришло.

Проклятие. Ей нужно было получить хоть что-то на этого человека, что могло бы стать козырем в их словесной перепалке; пусть это будет пустяк или ничего не стоящий факт, но если она или Барбара Хейверс намекнут ему о своей осведомленности, то тем самым уведомят его, что он не так уж безупречен в глазах полиции, как он, вероятно, себе представляет.

Пикантные подробности, касающиеся противника, работают на то, чтобы одержать над ним верх. А пока она сознает, что одерживает верх – ведь именно она владела информацией и решала, выдавать ли ее, и если да, то какими порциями, или пока придержать. И Эмили хотела, чтобы и азиаты осознали это.

Она сняла трубку и позвонила в отдел полицейской разведки.

Когда Барбара вошла, Эмили говорила по телефону. И по тембру ее голоса было понятно, что она обсуждает свои личные дела. Сидя за письменным столом, одной рукой Барлоу подпирала голову, а второй – прижимала к уху телефонную трубку.

– Поверь мне, – говорила она, – сегодня ночью я дважды испытала это. Вернее, три раза, – и она засмеялась. Засмеялась гортанным смехом, исполняющим роль знаков препинания в разговорах, которые ведут любовники. Эмили, подумала Барбара, наверняка говорит не с шефом.

– В какое время? – продолжала ворковать Эмили. – Хм-м. Возможно, справлюсь. И она не удивилась?.. Гари, никто не выгуливает собаку три часа. – Неизвестно, что возразил на это Гари, но она снова засмеялась и заерзала на стуле.

Стоявшая у двери Барбара была готова незаметно выйти из офиса, пока подруга сидела, опустив голову. Но даже одного движения было достаточно. Эмили посмотрела в сторону двери и жестом руки попросила Барбару оставаться на месте, а потом движением пальца сообщила о том, что закругляет беседу.

– Ну хорошо, – торопливо бросила она. – В полдесятого. Только не забудь на этот раз презервативы… – Без тени смущения она положила трубку и обратилась к Барбаре: – Чем ты порадовала их?