Обманщик и его маскарад

– Может быть так, а может, и нет, – запальчиво ответил тот. – Но я держусь своего мнения: сырой чурбан лучше прогнившего дерева. Слишком долго оставаться на сцене – это опасный эксперимент. Так случилось и с Полонием. Фрэнк, я благодарен судьбе за то, что еще молод, что все мои зубы целехоньки, и если доброе вино может поддерживать меня в таком состоянии, я не возражаю.

– Ваша правда, – с улыбкой сказал космополит. – Но чтобы вино шло во благо, его следует пить. Вы много и хорошо говорили, Чарли, но мало и равнодушно пили. Наполним бокалы!

– Сейчас, сейчас, – с поспешным и глубокомысленным видом. – Если я правильно помню, Полоний намекает на то, что разумный человек ни при каких обстоятельствах не должен оказывать денежную помощь своему неудачливому другу.[215] Он бормочет тухлый вздор насчет того, что «ссужая, лишаемся мы денег и друзей». Но что, разве бутылка приклеилась к столу? Распоряжайтесь ею, дорогой Фрэнк. Доброе вино, поэтому, – боюсь из-за него, – я так разволновался из за этого беззубого старого пса по кличке Полоний.

Выслушав эту речь, космополит, не выпуская сигару изо рта, поднял бутылку, медленно поднес ее к свету и внимательно посмотрел на уровень жидкости, словно человек, который смотрит на термометр в августе, чтобы определить уровень жары. Потом он пыхнул дымом, поставил бутылку обратно и сказал:

– Ну что же, Чарли: если вино, о котором вы говорите, было выпито из этой бутылки, то я выскажусь в предположительном смысле: если бы кто-то захотел напоить своего товарища, и этот товарищ обладал бы вашей восприимчивостью к вину, то шутнику бы это обошлось задешево.

– Меня не радуют такие предположения, – негодующе ответил Чарли. Нехорошо опираться на слишком комичные предположения о ваших друзьях, Фрэнк.

– Боже упаси, Фрэнк, мое предположение было не личным, а общим. Не стоит быть таким обидчивым.

– Если я и обижаюсь, это из-за вина. Иногда, если я много пью, то замечаю, что становлюсь слишком чувствительным.

– Много пьете? Но вы пока что не выпили даже один бокал. Что касается меня, то это четвертый или пятый, благодаря вашей настойчивости, уже не говоря о том, что я пью с самого утра, встречаясь со старыми знакомыми. Пейте, пейте; вам нужно выпить.

– О, я пью, пока вы говорите, – рассмеялся тот. – Вы этого не заметили, но я выпил свою долю. Забавный трюк, которому я научился у степенного пожилого дядюшки, который умел незаметно опустошать бокалы. Так что наливайте себе и мне тоже! Долой этот окурок, возьмите новую сигару! За добрых друзей! – с этими словами он снова погрузился в лирическое настроение. – Скажите, Фрэнк, разве мы не люди? То есть, разве нам не свойственно все человеческое? Разве не люди породили нас, как будут людьми и те, которых мы породим в свой черед? Наполняйте до краев, друг мой. Пусть рубиновый прилив воспарит вместе с нашими устремлениями! Будем радоваться вместе. А что такое любовь к хорошей компании? Что выражает это чувство? Радость общения! Но летучие мыши тоже собираются вместе; приходилось ли вам слышать об их радостном общении?

– Если и приходилось, то это ускользнуло из моей памяти, – заметил космополит.

– Но почему вы и все остальные никогда не слышали о радушных летучих мышах? Потому что, хотя летучие мыши сбиваются в стаи, они не питают дружелюбия друг к другу. В отличие от людей, это необщительные существа, и мне радостно думать, что человеческое общение являет собой наивысшую добросердечность и подразумевает незаменимое вспомогательное средство в виде бутылки доброго вина. Да, Фрэнк; для совместной жизни в высшем смысле этого слова, мы должны выпивать вместе. Поэтому, стоит ли удивляться, что жалкие трезвенники, которые не питают любви к вину, имеют скудные сердца, подобные отжатым мешочкам для синьки, и в равной мере не питают любви к ближнему? Пусть эти мрачные души отправляются на свалку, пусть они будут забыты и заброшены!

– Ну, ну, разве нельзя быть общительным без придирчивости? Мне нравится спокойное и непринужденное общение. Хотя я, разумеется, люблю пропустить несколько бокалов вина, но не предписываю свою склонность как правило для других людей. Так что не обижайте трезвенников. Дружеское общение – хорошая вещь, а воздержание от спиртного – другая хорошая вещь. Так что обойдемся без предубежденности.

– Если я пристрастен, то лишь под воздействием вина. Правда, правда, я уже слишком много выпил. Моя вспыльчивость при легкой провокации доказывает это. Но ваша голова куда крепче моей, так что пейте… пейте. Кстати, о дружелюбии: в наши дни оно находится на подъеме, не так ли?