Обманы зрения

— Ариадна Александровна, — не принимая подачи, сдержанно ответила Ада, пожимая протянутую ей руку. Рука оказалась теплой, шершавой, и подрагивала в ее ладони. Олигарх подумал-подумал, наклонился и поцеловал длинные пальцы рыжеватой докторши. Она была ничего, изящная, миленькая; очень старательно его не разглядывала — поди, воспитанная; да и Митька за нее просил. Ну, посмотрим, посмотрим, что она станет рассказывать, какие такие сказки. Дело-то, в общем, и выеденного яйца не стоит, но захотелось пойти Митьке навстречу, да и на собственность свою поглядеть было не грех.

Сейчас начнет просить — все они чего-то у него просят, все чего-то хотят. Кроме, пожалуй, Митьки. Митька никогда ни о чём серьезном не просит. Ну что у него там за просьбы — приезжай, посмотри, заодно поговори…Ну-ну!

— Присядем, Ариадна Александровна! — галантно пригласил маленький человечек — ростом он был едва ли с невысокую Аду, — и повел ее к длинному столу. Обычно за этим столом рассаживались сотрудники во время совещаний. Сейчас на его благородно-матовой поверхности были аккуратно расставлены изящные кофейные чашечки, на специальной спиртовке гордо стоял кофейник, а вокруг расположились тарелки с крошечными сложными бутербродами, разнообразными пирожками, тонко нарезанным лимоном. Сбоку скромно примостилась бутылка коньяка Hennessey XO в окружении хрустальных коньячных бокалов. Тут явно постаралась Митина секретарша Лина, большая мастерица по организации разных приемов, праздников и просто посиделок в тесном кругу.

Ада вяло примостилась на мягком скрипучем стуле.

Почему-то именно ей всегда доставалось единственное скрипящее сидение в Митином кабинете. Поначалу она пыталась сломать эту традицию. Но стул был неумолим. Он коварно оказывался каждый раз на новом месте, подкарауливал свою жертву и самозабвенно отзывался отчаянным скрипом на ее малейшее движение. Постепенно Ада привыкла к назойливому предмету мебели, перестала раздражаться и спокойно отсиживала на нем все совещания. Стул довольно хрюкал, почувствовав на себе знакомую попу, и, казалось, даже становился со временем всё удобнее.

Лев Яковлевич уселся напротив, по-хозяйски зазвенел чашками, начал передвигать тарелки, сразу же сунул в рот пирожок, затем ухватил бутылку, одобрительно покрутил ее, ловко откупорил и плеснул тёмноватую душистую жидкость в рюмки. Смешно принюхался, сделал маленький глоток, удовлетворенно покивал, а затем вопросительно посмотрел на Аду.

— Ну, рассказывайте. Митя говорил, вам нужна помощь. Так я вас слушаю.

— Лев Яковлевич, прежде всего, спасибо, что согласились встретиться со мной, — чуть помолчав, начала Ада неоднократно отрепетированную речь. — А проблема заключается в следующем, как вам, наверное, говорил Дмитрий Борисович: по семейным обстоятельствам мне срочно нужны деньги, и я хочу продать свою долю Центра.

Это была их с Митькой тайна. Уговаривая подругу перейти на работу в открывающийся «Глаз-Алмаз», Митя сообщил ей, что, став его заместителем и ведущим хирургом Центра, она получит право на небольшую часть фирмы. Как, собственно, и он сам. Львиная доля предприятия, конечно, принадлежала лицу, полностью финансировавшему проект, а именно господину Барковскому. Однако, вышеупомянутый господин исповедовал принцип личной заинтересованности кадров в конечном результате работы. И вот именно поэтому он был готов дать по маленькому кусочку создаваемой клиники его ведущим специалистам.

Аде всё это показалось странным и непривычным, она подозревала, что на деле будет совсем не так. Однако, при оформлении трудового договора, был подписан ещё один документ, закрепляющий за ней чуточку «Глаза-Алмаза». Всё было оформлено честь по чести, но всё-таки выглядело несколько нереально. По уговору с Митей, никто про это не знал — ни сотрудники, ни друзья-родственники. Даже отцу Ада не рассказала про этот документ — что уж там говорить о муже.

— Продать мне надо очень быстро, — продолжила Ада, — и я хочу попросить вас ее у меня купить. Надеюсь, вы понимаете, что на качестве моей работы это не скажется.

Лев Яковлевич явно ожидал иной просьбы. Он удивленно вытаращился на Аду:

— Позвольте, но зачем сразу продавать? Можно ведь просто занять денег под такое обеспечение!

— Да нет, не получится, — вздохнула она. — Оценочная стоимость моей доли на сегодня составляет примерно пятьдесят одну тысячу. А мне надо на руки тридцать пять. Наличными. Желательно, ещё вчера. Вряд ли кто-то очень быстро одолжит мне столько денег под такое обеспечение. Да потом как-то надо отдавать, не так ли? — Ада слегка улыбнулась разглядывающему ее мужчине. — А отдавать будет не с чего. Так что я всё равно залог потеряю.

— Почему «не с чего»? — заинтересовался Барковский. — Вы что, мало здесь зарабатываете?

— Зарабатываю я здесь хорошо, — отрапортовала Ада, — особенно по сравнению с предыдущими местами работы. Но у меня широкий образ жизни, денег трачу много, расходов полно…

— Модные магазины, ночные клубы? — ехидно поднял брови олигарх, рассматривая Адину кофточку, купленную на распродаже в магазине «Маркс энд Спенсер».