Обманы зрения

— Ну да, а также отдых на Сардинии и лыжи в Куршавеле, — с готовностью подхватила она.

Барковский радостно захихикал, оживленно потирая руки:

— Славно, славно… И всё-таки?

— Лев Яковлевич, у меня правда много расходов, — серьезно ответила Ада, решив не искушать судьбу своим чувством юмора, кто их знает, олигархов, как они там по этой части. — Семью кормить надо.

Олигарх хмыкнул.

— Ну что ж, уважаемая Ариадна Александровна, я в принципе не возражаю против предложенной вами сделки. В данном случае вы, собственно, правы. Как это там говорится? «Берешь чужие и на время, а отдаешь свои и навсегда»? Коль уж вы решили продавать — я куплю. Но, понятно, моим людям сперва надо будет проглядеть документы, ну и решить, сколько от оценочной стоимости пая мы можем дать, учитывая срочность. Потом подпишите все бумаги, зарегистрируем сделку, и получите вы ваши денежки! — Баркас хитрыми сощуренными глазками посматривал на свою собеседницу.

«Вот и всё», — тоскливо подумала Ада. Ничего не вышло. Когда закончится вся эта бодяга с передачей пая, деньги уже будут не нужны.

Только благодаря Виталику, Петькиному другу, ей вообще удалось договориться насчет нескольких дней, необходимых для сбора денег. Уменьшить сумму не получилось, но хитроумный экс-милиционер смог хотя бы договориться со своими бывшими коллегами об отсрочке выплаты. Как он это вообще сумел — Петька не рассказывал, да и не всё ли равно! Однако, крайний срок наступал завтра. И, судя по всему, денег у нее не будет. Значит, Юрик пойдет в тюрьму за убийство по неосторожности, а это минимум три года. Что будет там с ее обожаемым ребенком, каким он оттуда вернется — было даже страшно представить.

— Лёв, да будет тебе своих-то кошмарить, — вдруг весело сказал из своего шкафа Митя. — Это ж Адка Третьякова, моя студенческая боевая подруга, я тебе про нее сто раз рассказывал, ты что не помнишь? Склероз замучил? И про нее рассказывал, и про Инку Лович. Вы ж все на моей свадьбе были. Адка вон даже свидетелем — теща до сих пор икает, — совсем развеселился он. — А ты волну гонишь — «сколько от пая можем дать, да когда зарегистрировать!» — довольно похоже передразнил Митя скороговорку собеседника. — А денег у нее точно нет, всё на папаню-инвалида, да на племянника-оболтуса уходит. И на мужа надежды никакой как не было, так нет и не будет. И не сверкай на меня, милая, глазками, я правду говорю.

От изумления Ада онемела и глазками сверкать позабыла. Ой, как интересно! «Лёва»? «Ты»? «Сто раз рассказывал»? Кому рассказывал-то? Господину Барковскому? О чём? О том, как они втроем придумали еще на первом курсе употреблять вместо привычных ругательств латинские медицинские термины, и все их однокурсники подхватили этот прикол, а потом одна бабка из автобуса, что шел от станции метро до института, накатала жалобу в ректорат: студенты, дескать, за проезд не платят и ругаются иностранными словами? Или о том, как их подруга Инка привезла из очередного вояжа к польским родственникам какие-то моднейшие свитера, да и догадалась их в институт притащить на продажу? И как Митя с Адой уводили от женского туалета, преобразованного в примерочную, свирепую кураторшу их курса Бородулину, надумавшую совсем не вовремя посетить вышеупомянутой заведение по зову природы?

— Так что, Лёва, ты если покупаешь ее долю — так уж цену не сбивай, будь добр, а плати, как если бы у меня покупал, — внушительно заключил Митя. — Не наживайся не беде моего друга.

— А что, кроме как деньгами, разрулить эту беду никак нельзя? Расскажите, в чем, собственно дело? — вдруг заинтересовался Лев Яковлевич.

Ада живо представила, как олигарх Барковский станет «разруливать» Юркину проблему и похолодела. Нетушки. Лучше заплатить и спать спокойно, чем быть обязанной такому человеку.

— Большое спасибо, но самое простое и надежное в данном случае — это деньги, — твердо ответила она.

— Ладненько, нет проблем, — проявил неожиданную и явно ему не свойственную покладистость Баркас. — Деньги, пятьдесят одну тысячу, вы можете получить прямо сейчас — я распоряжусь. Завтра с вами свяжутся и оформят все необходимые документы. Устраивает? — Ада обалдело покивала. — Точно не хотите рассказать, что случилось?

Ада молча потрясла головой. Лев Яковлевич задумчиво посмотрел на нее, покивал каким-то своим мыслям и подвел черту под разговором:

— Ну что ж, это ваш выбор. Уважаю.

* * *

Есть такая развеселая серия анекдотов на тему: вернулся неожиданно муж из командировки, а у жены любовник. Ну и далее с вариациями.

За плотно закрытой дверью гостиной раздавались приглушенные голоса. Стоя в прихожей, Ада с недоумением пыталась понять, с кем это там в такое неурочное время находится муж? Собственно, второй голос тоже явно принадлежал мужчине, что придавало некую пикантность ситуации, особенно в свете пришедших на ум дурацких анекдотов. Голос показался вроде знакомым, но человек говорил настолько тихо, что уловить можно было только интонации и немного тембр.