Обманы зрения

— Считай, что тебе это удалось.

Она была невероятно спокойна. Однако, выдержка! Землистая серость ушла с ее лица, и щеки даже слегка порозовели. Похоже, первый шок от известия проходил, хотя было совершенно не понятно, с чего бы вдруг явилась такая реакция. Все живы, никто не умер. Ничего плохого не произошло.

Очень странно.

— Антон, зачем ты это сделал? — голос слегка дрогнул, но удержался.

— Я сделал что-нибудь плохое? — холодно осведомился он.

— Я пока не даю этому оценок. Я спрашиваю — зачем?

— Что в этом странного? Барковский продавал. Я купил. Зачем покупают фирму? Чтобы работала и прибыль приносила, — буркнул Антон. Он начал злиться. Им, собственно, не было сделано ничего, что бы могло считаться стыдным и некрасивым. Кроме, может, одной вещи. Но он был уверен, что Ада и до этого рано или поздно доберется.

— И как же ты узнал, что именно сейчас господин Барковский продает именно эту самую фирму?

Ну вот, пожалуйста, а он о чем? Уже и подобрались к самому скользкому месту!

— Мне об этом сообщили, — сказал Антон, твердо решив говорить честно.

— Кто?

— Моя служба безопасности.

— А почему в поле зрения твоей службы попал никак не связанный с вами медицинский центр?

— Потому что я дал такое распоряжение.

— Ты хотел, чтобы следили за мной? — вот так, прямо в лоб заехала!

— Не только за тобой.

— За кем же ещё?

— За теми, кто находится с тобой рядом.

Вот теперь точно всё сказано. Не убавить, ни прибавить.

Ада молча смотрела на Антона. Он замялся.

— Ты попытайся понять меня правильно. Было ясно, что с тобой что-то стряслось. Что именно — ты не говорила. Может, всё совсем плохо. Может, будет ещё хуже. Может, тебе надо помочь. А ты молчишь, как каменная. Ну, я и распорядился, чтобы во всем разобрались и мне доложили.

— А тебе не пришло в голову, что я не считала нужным сообщать тебе подробности своей жизни? Ты у нас, значит, такой крутой, что считаешь возможным лезть туда, куда тебя не зовут? Тебе всё можно? — голос Ады становился всё тише и холоднее. — Ты, значит, решил покопаться в моих шкафах, да ещё и свою службу безопасности в полном составе пригласил. Ну, ты и молодец! Впрочем, я думаю, что вряд ли ты так уж интересовался именно мной. Медицинский центр, наверное, попривлекательнее будет.

— Ада, ты зря так переживаешь. Никакая служба безопасности в полном составе не имела отношения к этому делу. Им лично занимался Лёня, руководитель службы, мой друг.

Антон чувствовал, что говорит что-то не то, что каждое сказанное им слово только усугубляет ситуацию, делает ее всё хуже и непоправимее. Но он не мог придумать, что и как сказать, как объяснить, зачем он полез не в своё дело. Чем больше они это обсуждали, тем неприятнее и двусмысленнее выглядело его непрошенное любопытство.

Антон оборвал сам себя на полуслове. Он шагнул к Аде и взял ее за руку. Она ее не убрала, но пальцы были холодны и безжизненны.

— Прости меня. Я был не прав. Я не хотел тебя обидеть. Я только хотел помочь. Теперь я понимаю, что совершил бестактность. Прости.

Ада помолчала, а потом всё тем же ровным голосом сказала.

— Всё понятно, — и, после паузы: — Значит, ты теперь наш новый хозяин.

— Ада, я не собираюсь ничего менять в вашем Центре. У вас, вроде, и так всё неплохо. Увидишь, со мной легко работать.

— А с чего ты решил, что я буду с тобой работать?

Ада с сожалением посмотрела на него, как смотрят, должно быть на деревенского дурачка, не понимающего самых очевидных вещей. Потом выдернула руку и, не говоря больше ни слова, вышла из комнаты. Хлопнула дверь ванной. Реветь отправилась? Ну, тогда, может, и ничего. Может, всё и образуется. По опыту Антон знал, что, как правило, женские слёзы хорошо служат нелегкому делу примирения с ситуацией, эти слёзы и вызвавшей.

Послышался шум льющейся воды, потом что-то упало. Антон молча курил и ждал. Сюрприз хотел сделать, идиот. Предвкушал ещё, как она удивится и обрадуется. Как всё станет легко и просто.

Да уж, проще некуда. Впрочем, Ада — женщина разумная. Она должна понять, что всё, что бы им ни делалось, было только во благо.

Антон всё ещё убеждал себя, что всё будет хорошо, когда Ада вошла в комнату. Она была полностью одета, даже пальто застегнуто, даже сумка небрежно болталась на плече. Лицо спокойное и совсем не зареванное.

— Ты не учёл только одного, — сказала она без каких-либо предисловий. — Я не имею привычки спать с работодателями. И не работаю с любовниками.

А потом повернулась и спокойно ушла. Только входная дверь хлопнула.

Ада поняла, что заблудилась. Причём она умудрилась заблудиться прямо в этом стильном доме, куда ее привез Антон Михайлович Ромашов часа два назад, и откуда ей хотелось исчезнуть как можно скорее и убраться как можно дальше. Желательно, в другой город. Или на другой материк.