Обмен и продажа

Два чувства разрывали Олега: радость от обладания малиновым пиджаком, аккуратно свернутым, уложенным в целлофановый пакет с ковбоем «Мальборо», и чувство вины перед собственной жадностью. Деньги были точно рассчитаны, расчеты перепроверены, проверка еще раз пересчитана, но он взял и купил пиджак.

Раз он оказался на Кировском рынке и дал слабину, брешь в наличности надо было срочно закрывать. Третий бандит в длинном ряду с шубами и дубленками предложил за золото чуть больше. Мороз сушил голые руки, и обмен произошел быстро, только чтобы скорее опять надеть перчатки.

Через облака безнадежно старался пробиться закат, сдаваясь с каждой минутой. Тусклый желтый отсвет, как будто лучи на излете замерзали и слабели, напомнил Олегу вид из окна бывшего кабинета, тоску ежедневной работы и окончательное решение уволиться. Завод был недалеко, но в отглаженном пиджаке и без суеты эффект от нового Олега будет сильнее.

Междугородний звонок с почты (так выходило дешевле) подтвердил готовность москвичей отдать одноразовые зажигалки за наличку. Можно загрузить «четверку» ящиками. Выезжать нужно в ночь, чтобы не терять времени.

Занятой человек

Никто везти его обратно не собирался. Он шел от автосервиса пустынной улицей на окраине города, и редкие машины проносились мимо Никиты, не собираясь останавливаться. Две градирни Куйбышевской ТЭЦ впереди служили недостижимыми ориентирами, далекими клубящимися вулканами. Стоять было холодно, а быстро идти на уставших затекших ногах по обочине в обледеневших рытвинах он не мог и, прихрамывая, волочился, вытянув левую руку, не ожидая удачи.

Грязная «Волга» остановилась чуть впереди.

– До Безымянского рынка.

– Прости, братан, не по пути.

– Пятьдесят баксов. – Никита показал купюру.

– Серьезно? – хмыкнул водитель и растянулся, открывая пассажирскую дверь, очевидно, пьяному парню. – Ты откуда такой нарядный?

– Со стройки.

– Нормально на стройках зарабатывают…

– Но и теряют немало.

Никита закрыл глаза, впитывая пыльный жар автомобильной печки. В разговоры с водителем до конца пути больше не вступал.

– У «шестерки» той останови, – указал Никита, достал правой рукой из кармана несколько тысяч рублей и ТТ, потом переложил деньги в левую руку и передал водителю. – Благодарю.

Шофер скользнул глазами по пистолету. Было видно, как в голове у него быстро прокручиваются возможные сценарии. Решив не искушать судьбу, он принял рубли.

Пока салон «шестерки» прогревался, Никита смотрел на потухший рынок, на гигантские сосульки на крышах домов, на сугробы вдоль автобусной остановки, окрепшие после заморозков, стойкие до наступления тепла. Потом улыбнулся. Хорошо быть умным и бессмертным, другим вот не так повезло. Хотелось есть и спать, но начатое дело надо заканчивать. Еще раз сверившись с картой, Никита в объезд поехал на Свободу.

* * *

От удара кулаком откололся кусок старой бурой краски, еще один раз постучать – и дверь рухнет в квартиру. Обидно было после такого сложного дня буквально из последних сил, вот так вот зря приехать на Свободу. Этот старый подъезд с тусклой лампочкой, слишком узкий, низкий, насквозь пропахший чужими жизнями, нервировал Никиту. Тревога скорее всего была от усталости, а может, место было такое.

По деревянным ступеням грохнули шаги, и Никита мгновенно достал пистолет. Появившийся на лестнице мужик показался знакомым. Он тоже замер пролетом ниже.

– Здесь убьешь или можно в квартиру зайти? – Неприятная ухмылка мужика помешала просто убрать оружие и начать разговор.

Не дождавшись ответа, мужик достал из кармана ключ, поднял руки и медленно поднялся к двери.

– Разувайся, киллер.

– Я просто поговорить. – Никита, не опуская пистолета, снял кроссовки, поддевая пятку носком.

– Да хоть убить. – Мужик прошел на кухню, включил свет и с одной спички прикурил и зажег газ.

– Вы Игорь, я вас, кажется, на площади видел.

– Платины больше нет, продал, – не отходя от плиты, ответил Цыганков.

Кухня была такая маленькая, потрепанная и неухоженная, что сознание Никиты отказывалось принимать тот факт, будто люди так живут, и перестало ее замечать.

В чайнике было немного воды, он быстро закипел, фыркая струей пара. Они встретились глазами. Цыганков резким движением схватил чайник, готовясь к броску, но Никита еще быстрее сунул пистолет в карман и выставил вперед ладони. Оба нервно рассмеялись.

– Я просто поговорить.

– Понятно, иначе сразу бы выстрелил. – Игорю нравилась беседа. – Чаю?

– Не люблю кипяток, – попытался пошутить Никита.

– Че ты хотел-то?

– Мне сказали, вы знаете, где Кит.

– Кто сказал?

– Татарин с рынка, – чуть запнулся с ответом Никита, но формулировка собеседника не смутила.

– Вот как. Ты с Наташкой разговаривал. Просто так тебя отпустил? А то он после того, как жена от рака умерла, сильно злой стал, мог и пристрелить. Че, так и сказал, что я знаю?

– Сказал, что вы знаете, кто фейерверками торгует.

– Знаю, только это не твой Кит. Зачем он тебе? Когда найдешь, че ты с ним делать будешь? – Никита молчал, не зная ни правильного, ни приблизительно верного ответа. – Ладно, мне какой интерес тебе рассказывать?