Обнажая знаки

Каждый случайный переход на Землю заканчивался в Аре. Дважды Ана оказалась за высокими стенами психбольницы, и с каждым разом вырваться оттуда становилось сложнее. Какие-то лекарства, что ей кололи, отключали способности к перемещению и превращали ее в сонное растение.

Ларс первым догадался, что для установления прочной связи Ане необходима душевная привязанность. В поселок Варна в Долине ей хотелось возвращаться, ведь там всегда ждала Гая. Так что, узнав о гостеприимной семье на испанском острове, Наследник насобирал нужных камней, провел необходимую настройку маячков, помогая закрепить место выхода, и у Аны появилась своя комната на майоркинской ферме. А Адроверы вскоре привыкли к ее внезапным появлениям и исчезновениям.

— Я задержусь еще на несколько дней, — проговорил Истинный, открывая глаза. Через несколько минут его холодные жесткие пальцы уже скручивали невидимые канаты сквозь череп Аны, заставляя ее хмуриться от неприятной боли в голове и страха, стекающего по спине и груди капельками холодного пота. — Все пока не то. Я не почувствовал связи с печатью на памяти. Завтра встретимся на этом же месте в такое же время.

Ана распрощалась, не скрывая своего недовольства. Она рассчитывала на отъезд жреца. Ей не хотелось копаться в прошлом а еще больше — думать, что Истинный задерживается не только из-за нее, а потому, что сомневается, что в его комнату забралась обезьянка.

— Рассказывай! — потребовала Ана, забираясь с ногами на кровать и приглашая Гаю присоединиться. Подруга уселась рядом, поставив на колени Аны полный поднос еды.

— О чем?

— Ты заявилась утром в таком виде, что не задать этого вопроса я просто не могу.

Гая молчала, слишком сосредоточенно развязывая шнурки на сандалиях.

— Опухшие губы, наспех собранные в хвост волосы и совершенно безумные глаза, сверкающие ярче Второй луны, — безжалостно продолжала Ана. — И ты едва не обварила меня кипятком, наливая чай мимо чашки.

На щеках Гаи появился румянец.

— Вот уж никогда не думала, что ты можешь стесняться.

Гая помотала головой, прячась за шторкой из выбившихся из хвоста волос.

— Я же тебя чуть не облила…

— Это любовь?

Ответом было пожатие плечами и шальная улыбка на лице.

— Как с Квином?

Отчаянное верчение головой.

— Что? — Брови Аны взлетели крыльями птицы. — Как с Яром? Или на этот раз все совсем иначе?

Гая была любвеобильна, а при свободных нравах в каньонах к двадцати двум годам успела собрать внушительное количество почти случившихся замужеств и получить большой опыт разностороннего общения с мужчинами. Она же стала главным консультантом Аны в интимных вопросах.

— Все! Совсем! Иначе! — четко отделяя слова, проговорила Гая.

— Ты хоть имя его успела узнать? — спросила Ана и тут же поняла, что сказала не то, что следовало.

— В отличие от тебя, успела, — подруга тут же воспользовалась ее оплошностью.

Пришлось оправдываться.

— Ничего удивительного. Ты хочешь продолжения, а мне оно было не нужно.

— И теперь об этом не жалеешь?

Ана упрямо помотала головой.

— Я люблю Ларса.

— Именно поэтому ты изменила ему, нанеся оскорбление, о котором Железный Пес вряд ли когда-нибудь забудет?

— Гая, ты не понимаешь, — в голосе Аны сквозило отчаяние, — как бы я ни любила, мне не хотелось становиться безвольной игрушкой Наследника. Я испугалась… И очень разозлилась, — призналась она, отворачиваясь, чтобы скрыть подкатившие к глазам слезы.

— Последнее уж точно… — согласилась подруга, а потом продолжила не без удивления в голосе: — Но, судя по тому, что мы во дворце, ты настолько дорога Ларсу, что он даже переступил через свою гордость.

— Я ему нужна для достижения его целей, — усмехнулась Ана.

— Время покажет, — мудро заявила Гая. — Но ко всем теням, Ана, он — Наследный принц Закатных! Какие бы чувства Ларс к тебе ни испытывал… Разве есть вариант будущего, в котором вы можете быть вместе?

— Вместе мы будем, — усмехнулась Ана. У обиды был вкус полыни. — Ларс не собирается меня отпускать. Но даже если я смирюсь со всем и останусь любовницей, слугой или тенью, я хочу, чтобы это был мой выбор, а не последствия какой-то там непонятной привязки. Понимаешь? — теперь в голосе Аны звучало отчаяние. Оно было кислым, как недозревший апельсин в саду у Марии.

— Честно? — призналась Гая. — Не понимаю. Тебе разве стало легче от того, что ты сделала ему больно? Почувствовала себя независимой?

Ана опустила голову,

— Гая, Ларс и так — вся моя жизнь, моя Вселенная. Но они говорили с Мирном о том, что если бы закрепилась привязка, я стала бы безвольной рабой своего тела. Что тогда осталось бы от меня?

Она замолчала. Ей захотелось уткнуться в плечо подруги и почувствовать тепло ее объятий, как прячутся в детстве дети в руках своих родителей. Было ли это когда-то в ее жизни? В той части, которую она не помнила? Гая хранила воспоминания о своей матери и научила Ану играть роль старшей сестры, стараясь поддержать и, если нужно, пожалеть. И сейчас была очередь Гаи жалеть и поддерживать.