Оболочка игры

  Феликс схватил книгу и прижал к сердцу. «Черт тебя побери, Вик, черт тебя побери, я никогда не встречался с Фоссоном, я никогда с ним не разговаривал. Почему у меня не может быть собственная книга стихов? Вы знаете каждого человека, который читает - я не знаю - любого поэта, который вам нравится? »

  Гневные слезы хлынули из уголков его глаз.

  В голове крутился калейдоскоп: женщина с длинной косой на Девон-авеню. Дочь, получившая специальную награду за арабскую поэзию, пока Тарик Катаба находился в тюрьме.

  «Катаба, его дочь учится здесь, не так ли?» - мягко сказал я.

  Он смотрел на меня с тоской, потерей, бессильной яростью, бегущей по его лицу. «Ой, уходи, просто уходи».

  Он рухнул на край кровати, сжимая книгу и тихо плача. Я подошел к нему и поцеловал его в макушку, но он отказался поднимать глаза.

  33

  Слепой

  Мне пришлось бежать, чтобы добраться до инженерного корпуса как раз к встрече с Дином Паздуром. Я пробежал мимо чего-то похожего на гигантский склад, метался между машинами на Стейт-стрит и представлял свою карточку исполнительному помощнику Паздура, пока часы, свисающие с потолка, показывали 1:24. На девять минут позже, достаточно близко - тем более, что сам Паздур заставил меня ждать еще десять.

  Офис Паздура находился в углу второго этажа, откуда я мог видеть через Стейт-стрит до платформы L. Станция выглядела как большая гофрированная труба; возможно, это должно было заставить меня задуматься о смелой архитектуре, но это выглядело шатким, как место, где грабители могли скрываться, чтобы напасть на студентов, выходящих из поезда.

  Паздур встал, чтобы поприветствовать меня, когда я вошел, но повторил свое предупреждение. «Я не уверен, насколько полезно для вас встретиться со мной, потому что я не собираюсь обсуждать академическую успеваемость или личную жизнь студентов с кем-либо, не связанным с Институтом, или с кем-либо, кто не является членом семьи».

  Это был мужчина лет сорока, с редеющими светлыми волосами и квадратным лицом, которое, по мнению людей, свидетельствует об авторитете. На его столе лежал обычный беспорядок из бумаг административного офиса, а также необходимый компьютер, фотографии его семьи - трое улыбающихся белокурых детей, улыбающаяся жена, нетерпеливый терьер - и модели различных зданий и машин, ни одна из которых не была столь сложной, как эти. Феликс создал.

  Я сел. «Мне нужно где-нибудь начать, доктор Паздур. Я был с Феликсом Гершелем, когда полицейские отвезли его в Cap Sauers Holding, чтобы опознать труп, так что у меня, так сказать, значительная кожа в игре ».

  "Даже так-"

  «Даже в этом случае Феликс не смог опознать мертвого человека. Его много раз допрашивала полиция шерифа, которая не рада предоставить ему такую ​​конфиденциальность, которую вы цените. Насколько я понимаю, вы говорили с кем-то из полиции об их реакции на интервью с Феликсом?

  Паздур нахмурился. "Кто тебе это сказал?"

  «Это возмущенное отрицание? Вы не говорили в полицию о Феликсе?

  «Он здесь студент. Если он совершил преступление, школа обязана действовать перед всем учреждением. А поскольку он никому ничего не скажет, нам трудно встать на его защиту ».

  «Феликс сказал нам, что вы были обеспокоены, потому что он не сказал копам, чем он занимался в отпуске в пограничных водах. Он говорит, что вы предлагали ему бросить учебу и вернуться в Канаду. А ты? »

  Паздур изучал улицу под нами, где студенты переходили Стейт-стрит, направлялись в здание, похожее на склад, или возвращались к нам с чашками кофе и бутербродами.

  «Феликс - талантливый молодой человек», - сказал он наконец. «Все наши ученики, конечно, так или иначе талантливы, но у Феликса особый дар к металлу, почти скульпторское понимание того, что и как его можно формировать. У него также есть математический интерес к напряжениям, сплавам и так далее, чего мы здесь ожидаем. У него есть потенциал стать выдающимся инженером-металлургом ».

  - Ты ему это сказал?

  "О, да." Паздур коротко улыбнулся. «Хвала за спиной никому не приносит никакой пользы, равно как и критика там. Но он пренебрегает своей работой. С того ужасного ноябрьского дня, когда в кампус приехали агенты ICE, Феликс стал неряшливым студентом. Если бы он так провел свой первый семестр, то был бы на испытательном сроке. Он был настолько одарен, настолько выше среднего в своих осенних выступлениях, что я его изрядно сокращал. Но полицейское расследование, добавившее к его собственному гневу на действия ICE, мешает ему быть студентом, которым он не только может быть, но и должен быть ».

  «Вы же не думаете, что он занимается, скажем так, радикальной работой?»

  Паздур скривил губу. - Вы имеете в виду изготовление бомб? Если да, то не в кампусе. Нет, студенты, с которыми он работает, разрабатывают прототип, чтобы превратить человеческие отходы в питьевую воду и электроэнергию. Сделано, но в больших масштабах. Они пытаются создать что-то действительно портативное. Портативный и пригодный для питья ». Он ухмыльнулся - очевидно, он любил повторять эту шутку.