Обольстительная леди Констанс

Поцелуи стали глубже; теперь они опьяняли. Она провела языком по его нижней губе, лизнула краешки его рта. Потом их языки соприкоснулись, усиливая тайную связь, отчего пульс у нее участился, превратившись в мерцающее созвездие. Все пульсировало: губы, груди, кончики пальцев, низ живота, пальцы ног и все в совокупности. Она чувствовала, как он возбудился, но поцелуи оставались пробными, тоскующими. Ей хотелось еще, еще и еще. На какое-то время поцелуи стали смыслом ее жизни. Наконец ее накрыло мощной волной желания, поразившей ее саму. Кадар ощутил то же самое. Они невольно отпрянули друг от друга, потому что продолжать уже не могли. Они остановились, потому что должны были остановиться. Они посмотрели друг на друга, опьяненные, завороженные. И наконец, разомкнули объятия.

– Спасибо тебе, – тихо сказал Кадар.

Констанс не могла не улыбнуться:

– Это тебе спасибо.

Он покачал головой, поцеловал ее в лоб, улыбнулся в ответ – такой нежной улыбки она у него раньше не видела.

– Не за поцелуи, надеюсь, удовольствие было взаимным.

– Да, – прошептала она и, не в силах удержаться, отбросила волосы с его лба, проведя кончиками пальцев по его щеке, лаская гладкую кожу и щетину на подбородке.

Он взял ее за руку, поднес к губам, нежно поцеловал в ладонь.

– Констанс, я хочу поблагодарить тебя за то, что ты напоминаешь: я не только правитель, но еще и мужчина.

– Кадар, глядя на тебя, я всегда в первую очередь вижу мужчину и только потом – правителя.

Он рассмеялся, не выпуская ее руки, и повел ее к горе подушек, которую она принесла к телескопу.

– Я хочу кое о чем с тобой поговорить.

– Звучит серьезно, – ответила она, усаживаясь поудобнее.

Он сел рядом с ней, скрестив ноги. Она пыталась, но у нее еще не получалось сидеть в такой обманчиво расслабленной позе. Ноги у него были босые. У него высокий подъем, как у нее. Она замечала это и раньше. Здесь? Нет, у моря, в первый день, когда они вместе поскакали туда верхом.

– Я решил, что не хочу жениться, – сказал Ка-дар, резко выводя ее из раздумий.

– Что?! – Констанс изумленно смотрела на него, думая, что, скорее всего, ослышалась.

– Не могу. Нет. Дело не в этом. Не хочу!

– Но почему? – ошеломленно спросила она. – Что заставило тебя передумать? Кадар, ты представляешь себе последствия? И приданое… ты говорил, что оно нужно тебе, чтобы воплотить свои замыслы в жизнь.

– Да, – устало ответил он, – но я не хочу жениться ради денег, а ведь к этому все сводится.

– Но что же ты будешь делать?

– Понятия не имею. Последствия настолько серьезны, что сейчас мне не хочется даже думать о них. Я собираюсь сдержать слово, данное сегодня. Ради моего народа я обязан выполнить задуманное, но не ценой предательства собственной совести, на что придется пойти, если я женюсь только для того, чтобы приобрести средства для воплощения моих великих идей. Я должен найти другой способ. И я его найду… как-нибудь. Я знаю, Констанс. – Он провел рукой по волосам. – К такому выводу я пришел только что и еще не до конца все обдумал. Сегодня был решающий день, но не в том смысле, в каком я думал раньше. Прости, мои дела тебя не касаются, но я подумал…

– Что я тебя пойму, – закончила она, беря его за руку.

– Да. – Он крепко сжал ее пальцы. – Мы не в равном положении, но у нас есть… если не сходство, то параллели.

Она улыбнулась про себя. Даже под влиянием крайнего стресса Кадар по-прежнему тщательно подбирает слова. Но то, как крепко он сжал ей руку, напомнило Констанс, что сейчас он в самом деле находится в крайне трудном положении.

– Расскажи, – тихо начала она. – Может быть, если ты все подробно расскажешь, тебе станет легче. И ты поймешь, как поступать дальше.

– Не знаю, с чего начать.

– Как во всех хороших историях, лучше всего начать сначала.

Если бы она так пристально не наблюдала за ним, если бы была ночь, а не предрассветный час, она бы ничего не рассмотрела. Но она заметила искорку, промелькнувшую в его глазах. Он долго молчал. Кадар удалился за свой непроницаемый вид. Наконец он заговорил.

– Тогда начну со своей поездки в Нессару, – сказал он. – Я отправился туда после того, как принес обет моей стране, похоронив брата. Я поехал, твердо намереваясь разорвать помолвку с принцессой Тахирой. Как тебе известно, ответственность за государство, которым прежде управлял мой брат, стала для меня огромным потрясением. Я не имел желания вдобавок взваливать на себя ответственность и за его будущую жену.

– Хотя ты понимал, что на карту поставлено большое приданое?

– Да. В то время я думал только о себе, о моих чувствах, которые… одним словом, тогда я еще не мыслил как правитель. Я размышлял как человек, который знает, что никогда не женится. Жениться ради приданого, ради унаследованного государства… такое было не по мне. Но тогда я еще не рассматривал свое положение с точки зрения моих подданных, не заботился о них.

– Они заставили тебя передумать?

Он ответил не сразу: