Обольстительная леди Констанс

– Буду с тобой честен. По-моему, если бы я не прервал поездку в Нессару, я бы действовал, повинуясь порыву, и разорвал помолвку. Но вышло так, что я решил по пути заехать в соседний эмират, чтобы навестить друга. Аджар, по странной причуде судьбы, тоже недавно взошел на престол – в Квариме. И он тоже провел много лет за границей, где жил как частное лицо. Он спросил, что я собираюсь делать, став правителем Маримона, и я довольно легкомысленно ответил: «Постараюсь стать лучшим правителем, чем мой прославленный и всеми любимый старший брат». Хотя тогда я понятия не имел, о чем говорю, я невольно задался вопросом, является ли самым мудрым решением разрыв союза, сделанного Бутрусом, который пользовался большой популярностью у подданных.

– Но ты говорил, что хочешь быть другим, не таким, как Бутрус.

– Да, – кивнул Кадар, – но потом…

– Ты только что потерял брата, ты приобрел власть, о которой никогда не мечтал, и думал о потере всего, чего ты добился сам с тех пор, как уехал отсюда. – Констанс сжала ему руку. – Ты потерпел крушение, совсем как я.

– Да, наверное. Кроме того… Аджар помог мне понять, что я веду себя крайне самонадеянно. Именно он напомнил о том, что мне предстоит управлять государством и ничто – даже мои драгоценные книги, как он выразился, – не должно затмевать этого факта. После его слов я понял, что потакал своим слабостям, ставил личные потребности на первое место. К тому времени, как я добрался до Нессары, я решил не разрывать помолвку, а отложить свадьбу. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что просто тянул время, пытаясь примириться со своим положением.

– Ты познакомился с принцессой, пока был в Нессаре? Вы с ней обсуждали вашу свадьбу?

– Нессара – страна, где придерживаются традиционных представлений. Там женщины по-прежнему обязаны закрывать лицо на публике. Во дворце они живут на своей половине, в гареме. На нашей встрече с принцессой Тахирой присутствовало много народу. Я сразу понял, что она отнеслась ко мне крайне равнодушно – как и я к ней. Мне стало не по себе, но тогда, повторяю, я был эгоистичен, был уверен: самое главное – набраться решимости. Лишь недавно и только потому, что я сравнивал твое и мое положение, я задумался о ее чувствах – точнее, об их отсутствии. Мне стало стыдно.

– Кадар, – робко проговорила Констанс, – пожалуй, нет смысла сравнивать наше положение. Твоя принцесса Тахира… может статься, то, что ты принял за равнодушие, было просто застенчивостью или даже вполне понятным трепетом. Девушка тебя совсем не знает. Она не имеет права голоса в данном вопросе, но у нее, конечно же, есть чувства. Принцесса наверняка чувствует себя как… посылка, которую передают от одного правителя другому, даже не посоветовавшись с ней. Едва ли можно ожидать, что она в восхищении припадет к твоим ногам.

Он рассмеялся, но с горечью.

– Ты не сказала ничего, что не приходило бы мне в голову, – конечно, лишь в последнее время. Какими бы ни были ее чувства, у нее, как и у тебя, нет другого выхода. Ей остается лишь подчиниться. И, как и у тебя, в случае нашей свадьбы у нее не останется другого выхода, кроме как имитация привязанности. Она должна будет играть роль послушной жены. Кажется, ты назвала такое поведение корыстной любовью.

Да, она так говорила, и она не кривила душой, но Констанс стало очень не по себе.

– Кадар, и все же между нами есть большая разница, – сказала она. – Ты человек честный и порядочный. Если бы тебе пришлось жениться на этой принцессе, ты сделал бы все, что в твоих силах, чтобы она была счастлива.

– Лестно слышать, как ты в меня веришь, но ты сама себе противоречишь. Ты хочешь сказать, что я мог бы заставить принцессу Тахиру быть счастливой, однако настаиваешь, что за свое счастье отвечаешь только ты сама. Я ведь тоже могу быть уверен лишь в собственных чувствах. Я готов пожертвовать почти всем ради моей страны, но не своей порядочностью. – Он оттолкнул ее руку. – Я думал, что ты поддержишь мое решение. Я думал, этот брак, организованный братом, так же отвратителен для тебя, как твой брак был отвратителен для меня.

– Сейчас ты впервые в этом признаешься!

Он едва заметно улыбнулся:

– Мне не нужно было ни в чем признаваться. Ты без труда читаешь мои самые сокровенные мысли.

– Ты так думаешь?! – ошеломленно воскликнула Констанс. – По-моему, прочесть твои мысли почти невозможно. Особенно когда ты замыкаешься в себе. А вот ты всегда меня понимаешь; мои мысли для тебя – открытая книга.

– Наоборот. Сегодняшняя твоя реакция меня удивила.

Констанс прикусила губу. По правде говоря, услышав, что он не хочет жениться, она испытала огромное облегчение, и ее реакция, а также осознание, насколько он ей небезразличен, застали ее совершенно врасплох.

– К моему решению не ехать в Индию ты отнесся настороженно. Ты хотел, чтобы я хорошенько подумала и заверила тебя, что мое решение никак не связано с моими чувствами к тебе – то есть не связано с возникшим между нами влечением, – поспешно исправилась она.

Кадар медленно кивнул.