Оборотная сторона НЭПа

На протяжении двух месяцев «Правда» публиковала подборки резолюций, принимавшихся парторганизациями на Урале и в Сибири, в Белоруссии и на Украине, в Закавказье. Удивительно однообразные. Выглядевшие так, будто писал их один человек. Бравших не свежестью мысли, знаниями, а только числом.

Троцкий безмолвствовал. И как всегда, когда начинались неприятности, 11 декабря испросил у ПБ и тут же получил отпуск для лечения. На два месяца. В своем излюбленном месте отдыха, в Сухуме^{430}.

Хранили молчание и все его сторонники и соратники, что выглядело странным, непривычным. Не позволявшим развернуть настоящую дискуссию, которая бы вышла за рамки содержания «Уроков Октября». Зато усердствовали руководители партии. Вполне искренне, ибо были задеты за живое. Не случайно ПБ ни разу и не обсуждало выпада Троцкого. Не давало, как обычно, поручения кому-либо выступить в печати с критическим материалом.

Всё шло как бы само собой. 12 ноября «Правда» опубликовала статью «Комсомол и Октябрь (по поводу «Уроков Октября» тов. Троцкого)», подписанную членами ЦК РКСМ и её московским и ленинградским комитетами. 15 ноября — «О недопустимости искажений исторических фактов (по поводу статьи тов. Троцкого «Переворот»)» секретаря ЦК компартии Украины Д.З. Лебедя, для разнообразия обратившегося к незадолго перед тем вышедшей книге наркомвоенмора «О Ленине». 19 ноября — «Как подходить к истории Октября (по поводу «Уроков Октября»)» Сокольникова. 26 ноября — «Ленинизм или троцкизм?», доклад Каменева, с которым он выступил трижды: 18 ноября на собрании актива Московской парторганизации, 19-на собрании комфракции ВЦСПС, 21 — на совещании военных работников. В тот же день «Правда» опубликовала и доклад Сталина «Троцкизм или ленинизм?», прочитанный им 19 ноября на собрании комфракции ВЦСПС. 29 ноября — «К вопросу о том, почему мы победили в октябре» заведующего отделом печати ЦК РКП Я.А. Яковлева, ухитрившегося изругать Троцкого, ни разу не упомянув по имени. 30 ноября — «Большевизм или троцкизм? Куда ведёт теперь линия троцкизма» Зиновьева.

Позже всех, 16 декабря, откликнулась на «Уроки Октября» Крупская, хотя ей как вдове Ленина следовало встать на защиту доброго имени покойного супруга ранее других. Выступила со своей резкой, нелицеприятной статьёй лишь тогда, когда подготовка к сугубо официальной оценке исторических опытов наркомвоенмора вступила в решающую фазу. 4 декабря ПБ определило срок созыва очередного пленума ЦК — 10 января наступающего 1925 года, а 18 декабря — и первый пункт повестки дня: «О выступлении Троцкого»^{431}.

Партия, обсуждая книгу Троцкого, выступила на редкость единодушно. Но того же о высшем её руководстве сказать никак было нельзя. В их узком кругу разгорелся спор о том, какую меру наказания следует применить к бессменному члену ПБ, одному из организаторов Октябрьской революции, герою гражданской войны и, главное, многолетнему соратнику Ленина.

Зиновьев и Каменев не могли простить человека, напомнившего партии об их минутной слабости в октябрьские дни. О слабости, которую они давно искупили беззаветной работой на благо социалистического строительства. Поэтому теперь они стремились, воспользовавшись действительно антипартийным, антиленинским выпадом своего давнего соперника, окончательно разделаться с ним. Снять его с поста председателя Реввоенсовета СССР и наркомвоенмора, добиться вывода из состава ПБ. Тем самым избавить от каких-либо надежд стать преемником Ленина — вождём мирового пролетариата.

Именно такой вариант резолюции предстоящего пленума Зиновьев и Каменев предложили на обсуждение членам ПБ: «Признать невозможной при нынешнем, созданным т. Троцким, положении вещей работу т. Троцкого на таких постах, как пост предреввоенсовета и члена Политбюро»^{432}. Предложили, но не встретили понимания. Прежде всего Сталина и Бухарина, к которым день спустя присоединился Томский. Согласившихся 5 января с тем, что данный проект можно положить в основу резолюции, но при одном важном исправлении. Троцкий отстраняется от руководства РККА, но всё же остаётся членом ПБ.

«Партии, — объясняли Сталин и Бухарин свою позицию сугубо прагматическими соображениями, — выгоднее иметь т. Троцкого внутри Политбюро в качестве 7-го члена, чем вне Политбюро; исключение из Политбюро должно повлечь дальнейшие меры отсечения от партии т. Троцкого, а стало быть и других членов оппозиции, занимающих важнейшие посты, что создаст для партии лишние затруднения и осложнения»^{433}.