Каждому человеку свойственно говорить языком, согласным с его занятиями. Мореплаватель любит благополучие называть попутным ветром, а несчастие — бурей. Земледелец, напротив, счастье уподобляет хорошему урожаю и своевременному тихому дождю, а несчастье — бесплодию и засухе. У философов на языке Платон, Аристотель, Стоики, Перипатетики; у ораторов — Демосфен, Цицерон; а у поэтов — Гомер и Виргилий. Так и у святого пророка Амоса обороты речи, подобия, сравнения и пословицы заимствованы из прежней его пастушеской жизни. Глас или повеление Господа он сравнивает с ревом льва (Ам 3:8 [1096
]); несчастие изображает под видом засухи и оскудения пастбищ (Ам 4:7–8 [1097]); величие народов представляет под образом великорослых кедров и дубов (Ам 2:9 [1098]); изнеженных и своенравных женщин называет телицами Васанскими (Ам 4:1 [1099]); неотразимость бедствия изображает под видом неизбежной встречи или со львом, или с медведем (Ам 5:19 [1100]); малочисленность спасающихся от плена изображает под видом отнятия объеденных голеней и клочка уха из челюстей львиных (Ам 3:12 [1101]) и проч. Вообще, как человек неученый, святой пророк Амос, по замечанию блаженого Иеронима, употреблял образ речи простой, безыскусственный и простонародный, но с тем вместе испещренный поговорками глубокомысленными, так что paucis verbis explicari non potest (Epist. ad. Paulin. de lectione scriptur.). Отсюда происходит, что пророк Амос в речи своей оригинален, неподражаемо прост и вместе изящен, убедителен и силен, как сама истина. Тот же Дух, Который воодушевлял Исаию и Даниила при дворах царей, двигал сердцем и умом Давида и Амоса у стада овец и делал достойными провозвестниками Своей воли. Что, например, может быть величественнее и проще Ам 3:4–8, [1102] 12; 5:7–15; [1103] 6:13 [1104]? Блаженнный Августин (De doctr. christ. lib. IV, cap. 7) назвал это естественным красноречием. Хотя блаженный Иероним и наименовал Амоса imperitus sermone (Praefat. Comraent. in Amos), но критики позднейшого времени отдают справедливую дань удивления искусству и силе речи в книге этого пророка Божия (Introduct. par I. В. Glaire, tom. IV, pag. 44–47).Глава 11.
Книга Пророка Авдия.
46. Сведения о пророке Авдии и время его служения.
Четвертая книга в ряду меньших пророков надписывается
У евреев было предание, что Авдий — прозелит из Идумеев, пользовавшийся особенной доверенностью Ахава (3 Цар 18:3 [1105
]); — что он был третий пятидесятоначальник Охозии, пощаженный Илиею после того, как первые два были истреблены огнем (4 Цар 1:13–15 [1106]).Другое предание считает Авдия мужем Соманитянки, у которой имел пребывание пророк Елисей, — и что воскрешенный сын этого Авдия есть пророк Иона (4 Цар 4:8–37 [1107
]). Другие же предания считают его одним из других личностей, упоминаемых в Писании под именем Авдия (2 Пар 17:7; [1108] 34:12. [1109] См. Cursus complet S. Script., tom. XX, pag. 793–802).Святой Ефрем Сириянин говорит, что пророк Авдий родом был из Сихема, в колене Ефремовом; пророчествовал об Идумее и был современником Осии, Иоилю, Амосу и Исаии (Ргаеfat. Comment. in Abd.). A блаженный Иероним, по дошедшим до него преданиям, утверждает, что Авдий родился в Ифамаре, городе колена Ефремова; был придворным Ахава (3 Цар 18:4–16 [1110
]); последовал за пророком Илиею после оказанного ему помилования (4 Цар 1:9–15); скончался в Самарии или Севасте, где при гробе этого пророка, так же, как при гробе Елисея и Иоанна Крестителя, совершались многие чудеса (см. у Lapide, Praefat. in Abdiam). Таким образом при молчании Писания и разногласии преданий трудно сказать что нибудь достоверное о происхождении и обстоятельствах жизни святого пророка Авдия. Впрочем, поскольку описание местоположения, гордости и предстоящей участи Идумеи у пророка Авдия излагается почти буквально сходно с изложением их у Иеремии (Авд 1:1–4; [1111] ср. Иер 49:13–22; [1112] Авд 1:5–6; [1113] ср. Иер 49:9–10 [1114]).