Обратная сторона Юпитера

– А знаешь ли ты, что делали пионеры-герои? Знаешь ли ты, как издевались фашисты над Зоей Космодемьянской? Это сейчас Советская власть даровала вам счастливое детство, и только благодаря нам, взрослым, ты имеешь возможность учиться и жить. А раньше дети не доедали, недосыпали, их били, они погибали. И за всё это ты должна быть благодарна.

Чикатило вскочил, на нём на секунду проступила гримаса зверя – его истинное лицо. Он стоял, размахивая одной рукой и не вынимая второй из кармана, а остатки волос на лысеющей черепушке казалось встали дыбом. Через мгновение зверь словно отступил на второй план и его место снова занял «учитель».

– Ну ладно, ладно, девочка, успокойся, – голос Чикатило опять обрёл ласковые гипнотические нотки, – конечно мы ничего не скажем твоей маме. Мы обязательно найдём способ помочь тебе, но и ты сейчас докажешь, что не хуже пионеров-героев. Ты ведь смелая девочка?

– Да, Андрей Романович, – слабеньким голоском прошептала Ева.

– Встань, Ева! – приказал он.

Девочке ничего не оставалось, как подчиниться и встать. Одета она была в старенькую школьную форму, доставшуюся ей от старшей сестры, застиранную, но аккуратненькую, подшитую под размер, чистенькую и ухоженную. Коричневое платьице, белый кружевной передничек, коричневые колготки. Волосы Евы были старомодно оформлены длинной косой, в стиле «корзиночка», уложенной через всю голову, и чёрными повседневными бантиками. Это мама сегодня утром перед школой с любовью заплетала ей косы, укладывала косу в корзиночку, повязывала бантики, её добрая милая мамочка.

– Сейчас мы проведём с тобой урок-игру, а в конце тебя ждёт небольшой экзамен, по результатам которого, я надеюсь, твоя двойка может превратиться даже… – Чикатило немного потянул, как бы смакуя мысль, – даже и в четвёрку. Ты же хочешь стать хорошисткой? Хочешь, чтобы мама тебя похвалила?

Ну конечно Ева хотела этого. Хотела, чтобы мамочка никогда больше не плакала и гордилась своей доченькой.

– Темой нашего дополнительного урока по истории родного края будут конечно пионеры-герои, – Чикатило, нисколько не стесняясь, продолжал гонять что-то в кармане, видимо это было для него привычным делом.

– Так вот, ты знаешь, что Зою Космодемьянскую фашисты пытали, перед тем как убить? Сейчас мы с тобой должны изобразить эту сценку. Тебе я доверяю главную роль, ведь ты же такая умница. Ты будешь Зоей, – Чикатило явно не спрашивал желания и мнение Евы, – фашисты раздели её и голой вывели на мороз.

Малышка поняла всю отвратительность его мыслей. Ей было противны до рвоты и этот омерзительный старик, и его низкий голос. Она стояла в растерянности, на глаза наворачивались слезы. Девочка не знала, что делать. Понимала, что всё это очень нехорошо, что так не должно быть, но уже находилась во власти этого паука-скорпиона со свиняче-крысиными глазками. Ева зажмурилась. Её ноги в туфельках, которые подарила ей мама по случаю премии на заводе, отбивали крупную барабанную дробь.

Чикатило подошёл к ней и стал бесцеремонно трогать.

– Вот видишь, как тяжело было детям в годы войны? Вот так же и Зоя плакала перед немцами. Видишь, как ты хорошо усваиваешь материал!

Место учителя занял кровавый убийца, серийный маньяк. Только оболочка осталась от Андрея Романовича Чикатило, пустая хитоновая оболочка, в которой давно уже поселился страшный кровавый зверь, поедающий детей. И только детская человеческая жертва могла насытить монстра, только это приносило ему удовольствие, без которого он не мог жить, существовать.

Девочке было больно. Больно и обидно. Хотелось заплакать, убежать, скрыться, чтобы никогда больше не видеть этого страшного человека. Она стояла, дрожа как осиновый лист, и не могла от ужаса сказать ни слова. Крик застыл в горле, а слёзы градом катились по щекам.

– Ну что, так и будешь трястись? – вдруг возник в голове Евы новый Голос.

Она изумлённо прислушалась. Кто это, ведь тут больше никого нет? Голос был добрым, молодым, знакомым. Ему хотелось верить, за него хотелось скрыться, убежать из этого страшного места, от этого потного чесночного упыря. Только чтобы ничего не видеть и не чувствовать.

– Стоп, подруга! Рано терять сознание и раскалывать разум. Он уже у тебя итак расщеплён. Поздно пить Боржоми.

Время как будто остановилось. Проклятый старик извращенец застыл с нелепым выражением лица и грязной рукой в кармане, а Ева осталась на единые с невидимым собеседником.

– Ну ладно. Хватит, крошка, приди в себя. Я тебе в данной ситуации помочь не могу, ты слишком далеко. Ты даже не представляешь, насколько далеко и, кроме того, слишком прочно вышла на пятно. Теперь помочь себе сможешь только ты сама. Я буду лишь подсказывать.

– Но кто ты? И что тут происходит? – продолжала спрашивать Голос Ева.