Обратная сторона Юпитера

Странник оказался в просторном школьном классе. По всей видимости все страхи и тайные кошмары Евы, земной проекции Аве, всё-таки были как-то связаны с детством и школьной программой, а может банально залиты циничными Дженптурскими Операторами. Мамы-папы, обзывающиеся школьники, детская со страшным скелетом-бабушкой. Всё это явно было из одной, детско-подростковой плоскости. Хотя собственно и сама-то Аве, а по всей видимости и её межпланетная реинкарнация Ева, ушли из этого возраста совсем недалеко. Ареса передёрнуло. Вот значит откуда всё пошло. Старине Фрейду явно здесь будет где покопаться, из этого всего мог бы получиться неплохой психоанализ. Слово-то какое… и «психо» тут тебе, и «анализ». Как нельзя лучше характеризует то место, где Очищенный сейчас пребывал.

– В каждом из нас, – подумалось почему-то сейчас Аресу, – есть две сущности. Женское начало и мужской конец. И чем длиннее начало, тем обычно короче конец.

Просторное светлое помещение большого школьного класса его успокаивало. Деревянные крашенные полы, огромные светлые окна, за которыми шелестит зелёной весенней листвой высокая берёза с толстым, чёрно-белым стволом. Бесконечное голубое небо с облаками, на которое так приятно смотреть вместо скучных уроков и считать там ворон. Всё это навивало теплоту и приятные воспоминания об ушедшем навсегда в несбыточную страну грёз детстве, куда не купишь обратного билета. Через весь класс традиционные три ровных ряда с большими винтажныи партами, видно, что не для начальной школы, а для старших классов. Они покрашены серо-синей краской, снабжены откидными передними крышками и портфеледержателями под ногами. Внутри укромные полочки, куда так приятно складывать пустые конфетные фантики, огрызки от яблок и любовные записки. Парты гостеприимно ждут своих маленьких, грызущих гранит науки, постояльцев.

Казалось, что вот-вот, только-только, стих детский гомон, весёлые крики и беготня, и класс опустел после уроков. Отзвенел последний звонок, все годовые экзамены закончились, и лето открыло свои жаркие объятия. На целых три месяца ты свободен. Свободен от всех школьных бед и забот, от уроков, от злых учителей и контрольных, а впереди только счастье, прохладная речка, солнце и жара. Родители всё лето будут на работе, и ты останешься один на один с двором, друзьями, книгами, своими детскими фантазиями и мечтами. Не вернёшь эти беззаботные годы, эту новизну ощущений, это бесконечное раздолье. Глаза начинает резать от наворачивающихся воспоминаний и осознания неумолимости течения времени, ни на секунду не замедляющего свой бег.

На большой главной стене класса, справа от входа, расположилась коричневая грифельная доска. На ней аккуратной рукой ученицы-старосты, лучшей в классе, каллиграфическим подчерком выведено: «Двадцать пятое мая.». Точки. Обязательно ставить точки. Это так важно. Надо чтобы всё было выверено, красиво, чтобы везде стояли правильные знаки препинания. Ведь этому учит Учитель. А Учитель – самый главный человек после папы и мамы. От него зависит вся твоя жизнь. Он может простить тебе маленькую ошибку, может не вызывать к доске, когда ты плохо выучил урок, а может поставить на тебе клеймо троечника и чтоб ты не сделал, как бы ты ни старался, хорошей оценки тебе, увы, не видать. Ты промаркирован и выше тройки теперь не взлетишь. Он с гораздо большей вероятностью поставит за заведомо неправильную работу своего любимчика-отличника четвёрку там, где тебя ждёт неминуемое «два». Пока ты в школе Учитель для тебя Царь и Бог. Он может сломать твою жизнь, а может выпустить тебя с золотой медалью, руководствуясь исключительно своими желаниями и симпатиями. Учитель может вызвать твоих родителей, и мама потом будет тихо плакать в уголке маленькой блочной хрущёвки. Он может отвести тебя к директору, и тебя вышвырнут после 8-го класса в ПТУ. И всё. Дальше тебе путь в интеллигентное общество заказан. Быть тебе работягой на заводе, секретуткой в швейном техникуме или водителем троллейбуса. Ты заведомо становишься человеком второго сорта. С завистью ты будешь смотреть на холёные рожи папенькиных сынков-мажоров, пролетающих мимо на дорогих лимузинах в престижные ВУЗы, показывая язык из-за тонированных окон и обливая тебя с ног до головы брызгами луж из-под колёс. Такова великая воля Учителя.

Но он может и простить тебе непонимание, лень, плохие знания и выпустить с золотой медалью. Ведь он – Учитель. ОН для тебя всё. И ты должен, или должна, платить ему, целовать в обтянутую старыми, серыми, невзрачными велюровыми штанами/юбкой с катышками учительскую задницу. Вот она, великая сермяжная правда жизни.

*****