Обратная сторона Юпитера

Андрей Романович поближе подвинулся к Аресу и стал поглаживать его лежащие на парте ладони своей огромной узловатой рукой.

– Ты ведь не хочешь двойку по истории? – спросил Чикатило

По истории. О как! А с историей-то Арес угадал. Ну конечно, не хочу двойку по истории. Мне никак нельзя получить двойку по истории. Ведь это очень важный предмет, и от него может зависеть вся моя последующая жизнь, так ведь, Андрей Романович?

– История – это очень важный предмет, и от него может зависеть вся твоя последующая жизнь, – как игрушка-повторяшка копировал мысли Ареса Андрей Романович.

– Но мы ведь друзья, правда? А ты знаешь, что друзья должны помогать друг другу? – учитель незаметно всё ближе и ближе подвигался к Аресу-Еве, – Правда? Ты ведь читала книгу Гайдара «Тимур и его команда»? Читала ты про пионеров-героев, которые отдали свою жизнь за Родину? Вот, все они были очень хорошими детьми и прекрасно знали свою историю.

Арес с отвращением отвернулся, чтобы не чувствовать отталкиваюий запах «учителя».

– А ещё, ты любишь конфетки? Такая хорошенькая девочка как ты должна есть много конфеток, – не унимался старый сатир.

Очищенный видел крупные капли пота на его морщинистом интеллигентном лбу, ощущал на себе похотливый безумный взгляд из-под огромных квадратных очков.

– Хочешь мы сыграем с тобой в одну игру? – ласково спросил «учитель», – Ты будешь послушной ученицей? Ты понимаешь о чём я?

Да всё уже давно Арес понял. И про конфетку, и тонкие намёки на толстую задницу. В его памяти всплыли глубинные образы воспоминаний об этом человеке, и теперь он просто выжидал как удав, как кобра выгодного момента, чтобы раздавить этого огромного опарыша, это проклятие рода человеческого. Будет тебе дядя и конфетка, будет тебе и Тимур с командой.

Но тут случилось непредвиденное. На сцену, отодвинув Ареса, выскочила испуганная девочка Ева, тихо до этого времени стаявшая в сторонке. Вот как нельзя некстати, так сказать, вышла бабка на ковёр.

«Ну что, ж посмотрим, – подумал Арес, – всё-таки надо ей уже научиться самой справляться.»

*****

– Андрей Романович! Я очень не хочу двойку, мама меня заругает. У неё сердце больное, ну пожалуйста, не ставьте мне двойку! – девочка Ева захныкала, а потом заплакала в три ручья, – Я всё-всё выучу что надо, я буду очень хорошо учиться.

– Ну что ты, милая, не плачь, – «учитель» уже практически дышал ей в лоб, а его рука уже гладила не ладошку девочки, а по руке перешла вверх, к её плечу, – но ты же знаешь поговорку? Без труда не выудишь и рыбку из пруда. Русский народ придумывал эти поговорки не просто так, в них заложена большая мудрость.

Ева чувствовала запах этого крупного мужчины, видела каждую пору на его лице, каждую неухоженную волосинку. Его старая нелепая рубашка «Москва-88», его коричневые штаны, всё ей казалось отталкивающим, отвратительным. Когда он говорил, изо рта доносился резкий запах чеснока и лука, самые ненавистные ей запахи. Девочку отталкивало в нём всё: и лысина с седыми волосами по бокам, и узловатые пальцы, и роговые очки, и крысиные безумные глазки, и источавшийся им запах старого козла. Но что делать, ведь очень не хочется расстраивать маму, нельзя допустить, чтобы она снова плакала у окна и глотала таблетки валидола. Вдруг, с ужасом для себя Ева увидела, как этот огромный дядька засунул руку в левый карман своих безразмерных брюк и что-то там теребит. Что-то большое, набухающее, очертания чего чётко начали проступать даже сквозь мешковатые штаны. Она была уже довольно взрослая девочка и слышала, как подружки постарше, смеясь, рассказывали, что мальчишки иногда занимаются тем, что «передёргивают затвор», но ей казалось, что это просто шутка, что девчонки дурачатся, что такого не бывает на самом деле. А теперь малышка воочию увидела это своими глазами, прямо перед собой, да ещё и в исполнении этого огромного старого мерзкого козла в квадратных очках.

Чувство резкого отвращения подступило к горлу Евы. Но вновь перед глазами всплыла плачущая мама, и она смогла усилием воли отогнать комок и проглотила слюну. Девочка попыталась не думать об этом отвратительном мерзком старикашке, делающем что-то грязное в кармане. Она старалась мечтать о чём-то приятном. О Лёньке из соседнего двора, голубоглазом светловолосом мальчугане, который всегда приветливо махал ей рукой и предлагал погулять вместе. О кукле, что подарила ей на день рождения тётя Соня, о берёзе за окном и голубом небе. Ева детской ручкой аккуратно отодвинула руку «учителя» со своего плеча. Она немного отстранилась, отсев подальше.

– Андрей Романович, я всё выучу, правда. Не надо меня трогать, не ставьте мне двойку, – канючила она.

– Ах вот как! Значит не трогать тебя, – голос Чикатило приобрёл металлические нотки.

Ева буквально увидела, как его маленькие крысиные глазки за огромными квадратными очками налились кровью, а левая рука стала работать в кармане ещё быстрее.