Обратная сторона Юпитера

Вдруг небесная дорога сделала небольшой круг, повернула за грозовую серую тучку и вывезла друзей к круглой арене-платформе, посредине которой располагался гигантский крутящийся жёрнов, являющийся, по всей видимости, источником движения небесного шоссе. Этот жёрнов или колесо фортуны крутил, упираясь, пыхтя, обливаясь потом и напрягая все свои мощные бычьи мышцы наш недавний знакомый – Минотавр. Человек-качок с головой быка.

– Ну что, всё-таки выбрались из лабиринта, смертные? – с ненавистью, задыхаясь от непосильного труда, пропыхтел получеловек-полубык.

– Кто на что учился, – подначил его Ватсон, – запомните, мой усердный друг, все люди в этом мире делятся на два типа. Одни крутят жернова, другие едут по небесной дороге. Жёрнов крутишь ты.

– Остро́, Ватсон, хорошо сказано, – похвалил его остроумие Холмс.

Шерлок подошёл к Минотавру, который никак не мог оторваться от своей работы, иначе вся призрачная дорога полетела бы в тартарары вместе с платформой-ареной, и отвесил бычаре щедрого пендаля по его накаченной бычьей заднице.

– А вот Вам, милейший, саечка за испуг. Чтобы знал, бычара, как честных людей по лабиринту гонять.

Минотавр взывал, как целое бычье стадо, глаза его налились кровью, а на лбу и бицепсах выступили вены, готовые взорваться от ярости. Но бросить свой сизифов труд он никак не мог, уж такого было его предначертание. Холмс и Ватсон по-детски засмеялись, довольные своими проделками и взялись за руки. Тут за мифическое животное вступился гном:

– Ну ладно, побаловались и будет. Нечего тут нашего быньку обижать, он тоже животное подневольное. Как говорится, прибежали к быньке дети: «Дай-ка, бынька, молока!», а из бынькиной пипиньки льётся жёлтая вода. Так вот он, ваш радужный мост. Здесь, к моей радости и вашему величайшему сожалению, наше путешествие и будет окончено. Вам туда – по ту сторону добра и зла. Идите вперёд по радужному мосту, в сторону горизонта и восходящего солнца и ни в коем случае не оглядывайтесь.

Гном махнул рукой, и Холмс с Ватсоном в том направлении куда он показал, перестав уже чему-либо удивляться увидели напрочь отсутствующий до этого момента настоящий радужный мост. Это была зыбкая желеобразная сущность, не имеющая физической плотности, цвета, формы и объёма, переливающаяся всеми цветами радуги. Вела субстанция, как водится, куда-то в неопределённую даль, за далёкий горизонт, где брезжило красное солнце.

– Ну вот и всё, друзья мои, – патетически сакраментально вещал гном со странным именем Персиваль, – здесь окончен ваш неземной путь и путешествие по Великому Лабиринту и Мёртвому городу. Надеюсь вам у нас понравилось, но ещё больше надеюсь, что мы вас здесь никогда не увидим. Как говаривал мудрец Экклезиаст: «Суета сует, всё суета». Запомните, всему своё время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть. Всё-таки неправильно это, когда живые попадают в страну мёртвых. Ну, не держите зла, целоваться не будем. И давайте, бегом-бегом, а то радужный мост сейчас растает!

Холмс и Ватсон ступили на зыбкую дорогу между миром живых и миром мёртвых. В тот же миг и гном, и минотавр, и арена, и небесная дорога растворились в воздухе, как дымка, как наваждение, будто ничего этого и не было вовсе. А вместо Холмса и Ватсона на разноцветной радужной дороге стояли всё те же Арес и его подруга Гелка, взявшись за руки на фоне бесконечного пути, усталые, но довольные. Если бы они обернулись, что им строго-настрого запретил делать гном, то увидели бы, что после каждого их шага желеобразная сущность радужного моста исчезает, растворяется в небесных массах, оставляя за собой только лёгкую, прозрачную эфемерную дымку аннигиляции.

Глава 52. Возвращение блудного сына.

Арес очнулся от настойчивой боли в районе переносицы и дискомфорта, который ему доставлял кто-то в таком сладком и приятном сне. Он открыл глаза, и тут же в них ударил яркий, отрезвляющий свет. Очищенный зажмурился, но ему сразу в лицо плеснули холодной как лёд водой. Он снова вынужден был открыть глаза, щурясь и загораживаясь руками. В свете яркого света перед ним возникли знакомые контуры юпитерианцев. Спустя секунду он увидел красивые молодые лица, стройные спортивные тела, затянутые в облагающие белые, синие и серые комбинезоны. Арес непонимающе смотрел на них снизу-вверх, пытаясь вспомнить, а точнее осознать где он и что теперь с ним.

– Слава Юпитеру, очнулся. Ну ты даёшь, брат Аресий, как же ты нас напугал! – сказал голубоглазый красивый чернокожий мужчина с длинными струящимися фиолетовыми волосами и аккуратной бородой, одетый в чёрную рубашку.