Обратная сторона Юпитера

Холмс опустил глаза вниз и увидел прямо перед своим распахнутым больничным халатом на голове тело, который он не успел завязать, карлика. Тот имел вид знатный. Даже был он скорее не карлик, а гном. Внешность у малорослика была самая что ни на есть сказочная. Выглядел человечек довольно пропорционально для своего роста, телосложение имел сбитое, сильное, хотя слегка кургузое. Голову гнома венчала традиционная гномья шляпа, под которой виднелся нос-картошка, длинная рыжая борода и два озорных глаза, сверлящих Холмса как два сканера. Одет недоросток был во френчик изумрудно-зелёного цвета, жилетку, жёлтые шаровары и красные сапожки с загнутыми носами. Френчик был опоясан кожаным ремнём с лихо засунутым в него топориком.

– И вам не хворать… Но кто ты? И откуда здесь взялся?

– На знакомства и любезности у нас нету времени. Да и, собственно, надеюсь видеть твою рожу в этой жизни мне предстоит первый и последний раз и не более получаса, если конечно ты сам чего-нибудь не напортачишь. Звать меня господин Скорорук Ветродуй второй младший, но ты в наше, надеюсь недолгое знакомство, можешь звать меня просто – Персиваль.

– Почему Персиваль?

–Не знаю, но мне кажется для этого торжественного момента подойдёт именно Персиваль, или просто Перси.

– Ну как скажешь, Перси, так Перси. Так что, Перси, ты мне поможешь?

– А для чего, скажи мне на милость, я покинул в этот промозглый день, а точнее ночь, свою уютную нору под моим любимым баобабом? Наверное, не для того, чтобы станцевать тебе танец ночных утят. Ладно, перейдём от слов к делу. Следую за мной, смертный, да смотри не отставай. Нам надо будет очень быстро, в темпе вальса, спасти твою подругу Ватсона и успеть на радужный мост.

– Да что это за радужный мост такой?

– Всё увидишь, только не отставай!

*****

Эти слова гном Персиваль кричал уже на ходу мчащемуся за ним Холмсу. И действительно, недомерок оказался на редкость проворным. Они бежали стремглав по коридорам и лестницам башни-близнеца, гном как оказалось знал здесь всё – каждый уголок, каждую палату, расписание обходов, поэтому миновать дозоры и посты для него было делом плёвым. Холмсу оставалось только поражаться его прозорливости и аккуратно и точно выполнять команды.

– Стоп. Спрячься левее. Бегом-бегом-бегом. Стоп, нагнись, там камера, так, тут боком. Давай за мной, вниз по лестнице. Тут ты должен открыть эту дверь, ключик ты мой золотой, отлично. Так, вставай на коленки и ползи тридцать шагов на юго-запад. Да что ты как свинячье корыто раскорячился? Тише, замри, дозор.

Такие инструкции ежесекундно выдавал гном, словно знал наперёд любое действие, каждый шаг, каждое событие, что позволяло им словно надев шапки-невидимки передвигаться незамеченными по набитому охранными системами и сторожами замку-психушке. Они спускались всё ниже и ниже, пока наконец не вышли из двери на крепостную стену. В лицо пахнуло ночным теплом. Небо просто обрушилось своей оглушительной тишиной на голову Холмса. Какие ослепительные звёзды в этом прекрасном, чистом небосводе! А какая красавица полная луна, озаряющая своим тусклым светом всё вокруг! Хочется смотреть на это бесконечно. Воздух! Как приятно вдохнуть полной грудью этот сладкий воздух свободы! После тюремных казематов он так сладок и свеж! Кислород наполнил артерии, по телу разлилось сладкое чувство эйфории.

– Хорош кайфовать! Ты будешь свою подружку спасть или нет?

Холмс вышел из состояния приятного секундного расслабления. Перси вороватыми отточенными движениями заготовил невесть откуда взявшуюся верёвку и крюк-кошку. Он надёжно зацепил крюк за уступ крепостной стены и скинул верёвку вниз.

– Ну что, погнали? – спросил он напоследок Холмса.

– А куда, собственно?

– Уви-ди-и-и-шь, – это последнее «и-и-шь» растворялось и затихало внизу, в ночной темноте под крепостной стеной.

Холмсу не оставалось ничего, кроме как обмотать верёвку вокруг кистей рук первым, что попалось, а попалась какая-то ветошь, валявшаяся у бойницы, и, как заправскому циркачу, соскочив с крепостной стены заскользить с огромной скоростью вниз, в неизвестность ночного неба, вслед за гномом со странным именем Персиваль по натянутой верёвке. Летел Холмс долго, аж ветошь стала дымится. Казалось ещё чуть-чуть и она совсем сгорит и ночной акробат рухнет вниз под одобрительный взгляд кровавого глаза полной жёлтой луны, покровительницы всех вурдалаков, вампиров и сумасшедших.

Говорят, при полной луне у всех маньяков, психически больных и прочей нечисти активизируются их отклонения и преступные наклонности. Полная луна для них, как кровавая звезда Альтаир. Она сносит башню, берёт в свою власть и толкает на всякого рода отвратительные поступки. В сущности, виноваты-то в своих злодеяниях не они, а именно эта ненасытная, красная, полная луна. Но, несмотря на все страхи опасения, Шерлок всё-таки долетел до земли и мягко бухнулся в как специально для него подложенный прямо в точке падения стог сена. Он провалился в приятно пахнущий мягкий ворох и даже немножко понежился в нём, пока опять не услышал своего недовольного друга: