Обратная сторона Юпитера

За приятно текущими, как прохладная река в долине Нила, мыслями летело время. На душе было спокойно, появилась уверенность в завтрашнем дне. Было чувство, что обязательно всё будет здорово и вечно, несмотря на все эти смирительные рубашки, поганого весёлого доктора Весёлого-Хаоса и Город Мёртвых. Мерно тикали часы на стене, пробило шесть вечера. Открылось окошко в двери, оттуда волосатая рука подала тарелку с неясным мутным содержимым, которое, по всей видимости, здесь считали кашей. Следом внутри палаты просунули маленький стаканчик с очередными двумя таблетками и стакан тёплого компота. С таблетками Холмс провернул тот же фокус, что и докторскими пилюлями. Он показал невидимому санитару в окно открытый рот, после чего окошко с грохотом закрылось. Пару часов Холмс послонялся по пустой палате. Кашу с компотом он рассовывал по всем возможным уголкам, подушкам, матрасам и безуспешно попытался отковырять краску на окне, чтобы увидеть, что там за ним. Но увы, краска была нереально крепкой и скорее бы сломались ногти Холмса, нежели он соскоблили бы с окна её хоть на микрон.

Часы на белой больничной стене пробили девять часов, непонятно какого времени, непонятно каких суток, неясно какого месяца, неизвестного года. В тот же момент настало дежурное затемнение. Свет был отключён и Холмс оказался в полнейшей темноте. Постепенно глаза его привыкали к мраку, и он начал различать нечёткие контуры уже знакомых предметов. Шерлок подумал, что в принципе поспать перед завтрашним днём, а что день грядущий нам готовит было совершенно неизвестно, это очень хорошая идея. Глаза стали тяжелеть от количества пережитых событий, и он провалился в очередное небытие, чтобы уснуть сном без сновидений.

Глава 51. О том карлик неведомый вертит Кармы веретено, наших судеб нити переплетая.

Очнулся Холмс среди ночи от настойчивого стука в дверь. Что конечно само по себе было абсурдно, потому что какой смысл стучать в дверь заключённого в одиночной камере? Открыть тебе он не сможет, а кого-то кроме него тут тоже не найти. Продрав спросонья глаза, он пытался разглядеть часы. Увидеть Холмс смог только смутные контуры в кромешной темноте, но стрелки вроде показывали около трёх ночи. По крайней мере так казалось.

– Да кто там барабанит в дверь? – подумалось детективу.

– Ну что, так и будем лежать до морковкина заговенья? Или всё-таки, господин Арес, он же Холмс, он же Глеб, или как бишь Вас там ещё звать-величать и сколько Вам ещё надо имён, Вы поднимете свою величественную задницу с кровати? – недовольно спрашивал из-за двери мужской низкий, глубокий голос.

Этот голос почему-то рисовал в воображении Холмса обязательно бородатого мужика, огромного роста и с дубиной на плече.

– Ну, давай, давай! Шевели булками, а то ведь радужный мост ждать не будет. Схлопнется ровно в 4 утра, и пиши пропало ещё на миллион лет!

Холмс поддался энергии невидимого гостя за дверью. Он спустил с кровати ноги и, нащупывая впереди себя дорогу, чтобы не запнуться за какой-нибудь предмет и не улететь, стал осторожно в темноте пробираться к двери. Пару раз споткнувшись обо что-то, детектив всё-таки дошёл до неё, точнее её мутного очертания в темной комнате.

– Ну же, ну же! Смелее, открывай дверь! Время дорого!

– Но как? Я же здесь заперт…

– Ой, слушай, не валяй дурака! Сегодня же день молодого июня и открытых дверей! В этот день невозможно ничего и никого удержать взаперти. Ты думаешь почему вас всех таблетками напичкали и свет потушили? Вот только открыть замки ключом от всех дверей может только запертый. Так что давай, открывай дверь!

Холмс выслушал этот бред, но, так как всё равно до пятницы он был абсолютно свободен, протянул руку к дверной ручке, по крайней мере к тому месту, где она должна была быть. Как по мановению волшебной палочки все засовы и затворы на двери открылись и разошлись. Замки упали, и дверь послушно отворилась в сторону коридора, из которого в дверной проём, прямо в глаза Холмсу, полился ослепляющий свет. Он инстинктивно зажмурился. Когда же Шерлок справился со световой волной и протерев глаза посмотрел из палаты, то к своему удивлению не обнаружил напротив себя никакого бородатого гиганта с дубиной. Точнее сказать там просто никого не было.

– Эй, кудрявый, что голову повесил, мать зови! – раздалось откуда-то снизу.