Обратная сторона Юпитера

– Так вот, Глеб. Сейчас не надо ничего говорить. Я вижу немой вопрос в твоих глазах, но постарайся просто помолчать и послушать. Прими информацию, которую я тебе сейчас дам. У тебя, дорогой ты мой человек, диссоциативное расстройство идентичности. Иногда эту болезнь называют расстройством множественной личности, а обыватели зовут её попросту шизофренией. Наука и медицина ещё до сих не продвинулись в изучении этой болезни, мы не знаем откуда она берётся и как её лечить. У нас есть только небольшой опыт и направление пути. Все излечившиеся от этой болезни – это больше чудо, чем следование медицинскому протоколу. Послушай меня, Глеб! Нет никакого Ватсона, Лестрейда, Холмса. Нет Гелки и нет Пиотра с Фавном, по крайней мере таких, какими их представляет себе твоё расщеплённое подлсознание. Все они существуют исключительно в твоей голове. Ну подумай сам, как можно поменяться телами с девушкой, и находясь в её теле, то есть внутри её разума, стать Шерлоком Холмсом, этим вымышленным персонажем из книги писателя Артура Конан Дойла, да ещё и путешествовать по городу Мёртвых? Ну согласись, это же невозможно? Посмотри вокруг и ты увидишь всё, с использованием чего твоя фантазия строит эту иллюзию.

Врач встал с места и начал показывать руками из стороны в сторону, что-то демонстрируя.

– Вот девушка Александра, она прототип твоей Гелки. Вот я, доктор Весёлый, он же доктор Хаос. Вот твоя любимая книга на тумбочке, конечно же «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона». Вот на стене иконка со Святыми Апостолами Петром и Павлом, её принесла сюда твоя мама. Она очень любит тебя и всегда так расстраивается, когда видит тебя в таком вот удручающем состоянии. Вот твоя любимая игрушка дракона, её принесли твои дети, Глеб. Вот твоя палата, которую ты называешь квартирой-капсулой и Сопротивлением. А вот и Дженптурцы из журнала «Наука и жизнь», который завалялся тут с незапамятных времён, там в конце всегда печатали рассказы начинающих писателей-фантастов. Вот твой любимый диск с фильмом «Остров проклятых», а вот планшет, из которого ты черпаешь всякую информационную чушь из интернета. Тебе ничего это не напоминает, ни на какие мысли не наводит?

Холмс внимательно изучал лицо, мимику и жесты доктора Весёлого, как тот сам себя назвал. Да, несомненно говорит он искренне, ему хочется верить. Его речь кажется рациональной, его движения уверенны, вроде ни к чему не подкопаешься. Так и хочется поверить, что я – Глеб, и я сошёл с ума. Но что-то не даёт этого сделать. Доктор всё объяснил, всё расставил по местам, разложил по полочкам, все кажется правильным и закономерным. Но как-то слишком уж всё гладко. После столь необъяснимых метаморфоз и приключений, которые случились с ним за последнее время, эта рафинированная правда с банальной шизофренией кажется столь же небывалой и наигранной, как гром среди ясного неба. А больше всего Холмсу никак не хотелось ассоциировать себя с именем «Глеб». Ну никак этот «Глеб» в него не пролазил. Холмс продолжал молча слушать доктора и ещё более внимательно сконцентрировался на его лице. Что-то должно его выдать. Уж больно подозрительно всё тут как в кино, как будто идёт по написанному незримым режиссёром сценарию. Всё слишком правильно, чтобы быть правдой.

*****

Вдруг Арес заметил неуловимое движение на уверенном, не подверженном эмоциям лице доктора Весёлого. Что это? Как будто точка на полотне, выдающая театральные декорации и отличающая их от настоящей реальности. Холмс увидел предательскую капельку пота, которая медленно скатывалась со лба доктора. Так, значит всё-таки тот нервничает, почему же? Что тут может его напрягать? Он же всё объяснил, всё так ловко обставил. Холмс не Холмс, а Глеб, и мы не в Мёртвом городе, а где-то в Саратове, городе, о котором он раньше никогда не слышал. И названия-то все какие-то неправдоподобные: «Глеб», «Саратов». Аж режут слух. А капелька пота всё ползёт и ползёт по лбу доктора, выдавая его с потрохами. Нет, господин Доктор, или как Вас там, нас на мякине не проведёшь. Не для того я через столько прошёл, чтобы теперь вот так запросто бац и сойти с ума. Признаться себе, что я всего лишь шизофреник с этим самым диссоциативным расстройством личности, это было бы слишком просто.

– Так вот, Глеб, послушай. Я надеюсь ты всё понял и обретёшь свою новую, правильную реальность, вернёшься к самому себе и своей семье, они же ведь так тебя ждут! Ну сделай над собой усилие. Ведь это последний наш разговор, Глеб. Медицинский протокол в данном случае вынуждает меня идти на крайнюю меру – стирание сознания и личности путём операции по лоботомии. Ведь ты же не хочешь этого?

Ага, понятно. Вот ты что удумал, подлый докторишка. Ну что ж я понял, в эту игру, наверное, можно играть и вдвоём, если хочешь буду для тебя Глебом. Хоть горшком, только в печь не ставь, если это позволит мне освободиться самому и освободить моих бедных друзей, которые, я уверен, тоже где-то здесь, в адских застенках клиники для душевнобольных.