Обратно

Он потек за уходящими. Смутные, мерцающие облака тут же разделились, словно решили затруднить ему погоню. Одно рассеялось. Два других световыми росчерками пронзили скопление межзвездного газа, уходя вправо и влево. Последнее сквозь густую туманность двинулось к одинокому красному карлику, издалека похожему на кончик прикуренной в темноте сигареты.

Сталосу ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Эй! Я — Сталос! — крикнул он.

Облако остановилось.

— Ну, Сталос, и что? — ответило оно, топорща гравитационные поля.

Сталос из предосторожности не стал подлетать ближе, чем на несколько миллионов километров.

— Я видел, что вы делали, — сказал он.

— А что, это запрещено? — с насмешкой спросило облако.

— Мне Малики сказал, что вы пытаетесь вернуть человека обратно в человека и используете для этого добровольцев.

— Какой Малики?

— Ну, Малики. Он любит лежать у белых или голубых гигантов. Он, наверное, философ.

— Ах, этот Малики! Но это опять же наше дело, чем нам заниматься.

Собеседник Сталоса распался на лепестки и, словно кожурой, принялся накрывать собой звезду.

— Я не оспариваю, — сказал Сталос. — Но я ищу одного человека.

— Угу.

— Ее зовут Ласса.

Сталос рассыпал миллиарды вечноживущих квантов, рисуя запомнившийся ему облик Лассы. Завитки напряжений, две волновых спирали, несколько скоплений манящих магнитных полей. Облако хмыкнуло.

— Что ж, Сталос, ты не успел, — сказало оно, трансформируясь в обжимающую красный карлик энергетическую структуру. — Той Лассы, которую ты знаешь, больше нет. Не скажу, что у нас ничего не получилось…

Сталос вспыхнул.

— Вы убили ее?

Он рванул к облаку, пытаясь, как за грудки, схватить его за крайние лепестки, но, словно поддых, получил гравитационный пинок в самое средоточие. Несколько мгновений ему было не вдохнуть и не испустить ни одного фотона.

— Ты не кипятись, — услышал Сталос. — Никто твою Лассу не убивал. Попадаются ведь еще особи, у которых головы нет.

— У вас всех… головы нет! — прохрипел Сталос.

— Ну да.

— И сердца!

— На себя посмотри.

Сталос загустел в месте удара.

— Я, может быть… А вы!..

— Похвально и очень, очень понятно, — сказал собеседник. — Мне нужно отдохнуть, Сталос. Я долго и усердно работал, и теперь планирую немного подзарядиться.

— А Ласса?

— Думаю, с Лассой все хорошо.

— Где она? Я ее не чувствую.

— Разумеется. Она теперь настоящий человек, как я предполагаю. Хочешь погреть косточки? Чуть ускоряешь термоядерные реакции…

— У вас нет костей! — выкрикнул Сталос.

— Ну, такие мы люди.

Облако стянулось вокруг звезды. Карлик зашипел, как политый водой камень в сауне. Потом космос огласил довольный радиовсплеск.

— О-о-о!

— С ней можно… С ней можно поговорить? — спросил Сталос.

— Как? — сонно отозвалось облако. — Вы теперь величины разного порядка. Ты умеешь говорить с электронами? С кварками? Примерно такой же получится разговор. Она тебя не поймет, не воспримет, ты ее не услышишь. Если же тебе интересно, как все это происходило…

— Интересно.

— Тогда принимай информационный пакет.

Облако выпустило в сторону собеседника пучок излучений. Сталос поймал и сохранил их в себе, создав закрытую, экранированную область.

— Спасибо.

— Все, не мешай мне, — сказало облако.

— Да-да.

Сталос нашел в космосе уголок потемнее. Это было не сложно. Он примостился у горизонта событий коллапсирующей звезды и долго смотрел в оглушительную темень. Реакции, которые проявлялись в его многослойном теле от комбинаций полей, излучений и ядерного синтеза, наверное, можно было сравнить с ощущениями нерешительности и жалости к себе. Ну, конечно, шептал он, Ласса давно об этом мечтала. И я соглашался с ней. Стать человеком. Настоящим человеком! Разве я был против? Но она должна же, должна была чувствовать, как мне с ней хорошо.

Хотя бы предупредила!

Несколько раз Сталос приближал к себе изолированный участок и тут же испуганно отводил его в сторону. Смотреть, как милой Лассе меняют энергетическую природу, было страшно. Кричала ли она? Наверное, кричала. Как не кричать, когда тебя режут? Бездушные автоматы! Нелюди! Эти нежные спирали, эти волнующие завитки…

Сталос неожиданно так распалился, что по сфере тьмы вокруг коллапсара просыпались искры. Ах, надо было бы собрать то, что от нее осталось, подумалось ему. Все части. Если уж… Если вдруг… Подышав, он успокоился и подтянул распухшие от частиц поля. Нет-нет, никаких торопливых решений. Сначала стоит посмотреть.

Сталос подвинул к средоточию информационный пакет. Наблюдение за операцией на Лассе было доступно с любой из четырех миллиардов точек. Хоть с кончика тонкого плазменного жала-скальпеля.

Ласса, Ласса!

Он выбрал точку прямо над ней и запустил воспроизведение. Звуки и свет обрушились на него, потом Сталос увидел знакомые контуры, распластанные на гравитационном щите. Бедная Ласса была бледнее и прозрачней обычного, но излучала ровные, спокойные волны. По поверхности ее тела, вызванные напряжением, то и дело пробегали дуги коротких газовых разрядов.