Обратно

Сталос услышал неразборчивую команду, вокруг Лассы закружили, протекая друг в друга, неясные силуэты, свет звезд, работающих светильниками, сделался нестерпимо ярок. Тонкий алый луч завис над Лассой.

Проход его был беззвучен. Он отсек несколько тысяч километров тела, и фигуры помощников того, кто управлял лучом, просто сбросили оказавшуюся лишней часть с гравитационного стола. Мазок из застывших ионизированных частиц на его поверхности походил на свежую кровь. Сталос содрогнулся. Он увидел кувыркающиеся в пустоте конгломераты элементов, распадающиеся поля и энергетические цепочки. Ему казалось, каждый электрон кричит на собственном языке.

Но этого экзекуторам показалось мало. Луч протянулся вновь и лишил Лассу части тела уже с другой стороны. Привычное движение — и усеченная «ткань» слетела прочь со стола. Жалобный всплеск родился в инфракрасном диапазоне. Брызги стона рассыпались в пустоте. Распятая Ласса скрючилась, сжалась в ожидании следующей стадии. Внутри нее хаотично метались атомные структуры.

К ней вроде бы наклонились, и Сталос представил, как Лассе промокают тампоном потный лоб и просят еще немного потерпеть. Операция сложная. Потребуется еще какое-то время. Как ваше самочувствие?

А Ласса отвечает: доктор, я не чувствую ни рук, ни ног.

Запись продолжалась около десяти часов. Не в силах смотреть все, Сталос проматывал самые жуткие отрезки. Хирурги, кажется, сменяли друг друга, иногда отходили, словно им нужно было перекурить, пообщаться, выпить. Тело Лассы кроилось безжалостно, сначала большими кусками, потом все более мелкими, излучения били в нее, и она отзывалась, выстреливая из себя или языки жаркой тепловой энергии, или россыпи свободных нейтронов.

Скоро размеры Лассы сделались такими микроскопическими, что Сталос сменил несколько ракурсов прежде, чем смог ее разглядеть. Для нее подготовили прозрачный бокс, и то, что осталось от Лассы, экранированное от вредных излучений, полупрозрачной тряпочкой повисло в невесомости. Ни мягких впадинок, ни нежных спиралей. Разве это она? — со страхом подумал Сталос.

Дальше началась ювелирная, очень напряженная работа. Был создан костяной, кальциево-белковый скелет и подан внутрь бокса. Ласса как бы пропитала его собой, обвилась вокруг. Внутри скелета тонкими алыми и желтыми набросками проступила сосудистая система, загустела органами, часть ее проросла в кости. За сосудистой системой, будто стихийный сорняк на благодатной почве, разрослась, раскинула тонкие отростки система нервная, серая губка головного мозга вспухла в срезе черепа.

Сухожилия, мышцы, многочисленные органы — все это появлялось перед глазами Сталоса, чтобы тут же поселиться в формируемом теле, которое скоро стало казаться ему плотно утрамбованным, неряшливо сшитым, грозящим вот-вот взорваться от физиологических излишков мешком. Кожный, а затем и волосяной покровы спрятали от любопытного взгляда саму Лассу. Была ли она? Осталась ли она там?

Бедная, бедная, — подвывало в Сталосе.

Какое-то время потом, казалось, ничего не происходило. Висящая в пустоте бокса фигура подергивалась, словно сквозь нее, сквозь ее частично гибкие конечности пропускали электрический ток. Свечение остатков энергетических полей то гасло, то вновь набирало силу, распространяясь далеко за пределы скроенного хирургами тела. Видимо, это было не предусмотрено, поскольку скоро один из присматривающих за Лассой, вооружившись чем-то вроде щипчиков, повыдергал лишнее излучение, будто волоски из носа.

Последовал короткий обмен репликами, Ласса еще была в состоянии отвечать, но голос ее истончился и то и дело срывался в такой диапазон, который Сталосу было чрезвычайно трудно уловить.

Плакала ли она? Не важно.

Кончалась запись тем, что свет пронзал Лассу, и она пропадала из бокса, а окружающий космос возвращал себе глубокую, прохладную тьму.

Сталос был опустошен.

Ласса теперь снова человек. А он? Хочется ли ему пройти через такое? Готов ли он из почти вечного существа…

Сталос вздрогнул.

Мысль, которую он поймал за хвостик, едва не выскользнувшая из электрического поля сознания, обожгла его, как выхлоп звездного вещества. Ласса! — подумал он. Ласса теперь настоящий человек.

Значит — смертна!

— Эй! — закричал он на весь космос, стремительно набирая разбег обратно к красному карлику. — Я хочу тоже!

— Что? — спросил хирург, выдернутый из недр звезды.

Он выглядел помятым и сонным облаком, где-то внутри его словно остаточным жаром дышали угли.

— Я хочу тоже! — повторил Сталос.

— Чего ты хочешь?

— Как Ласса! В человеческое тело. Срочно!

— Ты дурак, парень? — спросил хирург. — Ты знаешь, сколько мы готовились?

— Мне нужно сейчас!

Сталоса развернуло в сторону шарового скопления.

— Проспись!

Напутствие было подкреплено приданным Сталосу ускорением. Но отступать он не собирался.

— Вы подумайте! — закричал он, используя силу притяжения ближайшей звезды, чтобы по дуге вернуться к хирургу. — Вы же сделали ее человеком. Пока будете готовить меня, она умрет!

— Не обязательно.