Образ власти в современных российских СМИ. Вербальный аспект

«Умер Борис Николаевич Ельцин — первый президент России» (Газета, 4.04.07); «Прощание с первым президентом России пройдет в Храме Христа Спасителя» (там же); «Первый президент России уходит в вечность» (Арг. нед., 2007, № 17); «Концерт, посвященный 80-летию со дня рождения первого президента России. Сегодня — на канале Россия» (ТВ, Россия 1, 01.02.11); «В Екатеринбурге открывается памятник первому президенту России Борису Ельцину» (радио Вести — FM, 01.02.11); «Борис Ельцин. Первый» (назв. документального фильма — ТВ., Первый канал, 01.02.11) и т. п.

Первый в вербально-ассоциативной сети русского языка связано причинно-следственными отношениями с представлениями: а) ‘первооткрыватель, первопроходец’, а потому наиболее ‘трудный, самый опасный’ (см.: ‘первый полет человека в космос’) и б) ‘достойный наибольшего уважения’. Кроме того, первый семантически близок с ‘лучший’ (в спорте — первое место — у лучших спортсменов). Семантические и прагматические связи наделяют порядковое прилагательное дополнительными положительными коннотациями, и словосочетание первый президент России обретает патетическое, торжественное звучание.

Некоторые политические партии включают в свои названия рационально-оценочные слова с позитивными эмоциональными коннотациями, например: «Великое Отечество» (партия, созданная в 2013 году). Атрибутивный компонент подчеркивает, что цель партии — возрождение России как великой державы, возвращение ее в число ведущих стран мира.

6. Оценочностью обладают конкретные существительные в форме именительного падежа в сочетании сгенет в о м в обозначениях типа «Политик года», «Человек года», «Имя России», «Имя Победы» и нек. др. Назовем такое значение именительного падежа номинативн о-к валификативным. В подобных словосочетаниях семантическая структура существительного в именительном падеже осложняется опущенным определительным компонентом суперлятивного значения; лучший политик, самый выдающийся человек, самое значительное имя.

7. Оценочные метафоры (о них см. ниже, сс. 149–170).

8. Легко становятся оценочными, обладая при этом разнообразными эмоциональными коннотациями окказионализмы, подвергшиеся всевозможным трансформациям устойчивые словосочетания и выражения, а также прецедентные феномены. В смысловом пространстве «власть» их оценочность обычно многослойная: 1) это изначальная оценочность прототипической вербальной единицы, 2) это оценочность носителя современного мышления, направленная на денотат, обозначение которого послужило прототипом для образованного окказионализма или переосмысленного фразеологизма, прецедентного феномена; 3) это оценочность, направленная на явление, которое обозначено в данном контексте. Например:

— «Спецпреемник: Политологи «ищут» нового президента России» — загол. и подзагол., о прогнозах, высказываемых оппозиционными политиками относительно итогов президентских выборов за три года до этих выборов (Нов. Изв., 06.09.05) — первая часть окказионализма — недвусмысленное напоминание о прежней деятельности В. Путина — работе в спецслужбах, которая долгое время служила основанием для враждебного отношения к нему со стороны ряда СМИ. Одновременно созданное слово демонстрирует скепсис, неверие в то, что стране удастся найти независимого от силовых структур и достойного кандидата на пост президента;

— «Казнотраты» — загол. (Нов. Изв., 07.06.2007), о том, что депутаты Госдумы только половину рабочего времени посвящают пленарным заседаниям, а остальное время — неизвестно чему. Деривационное значение окказионализма создается негативнооценочными свойствами производящих основ: 'казнокрад' и 'траты';

— «Новый мэропорядок»: Реформа 2014 года снизила политический вес муниципальных глав» — загол. и подзагол. (Коммерсантъ Власть. www.kommersant.ru/doc/3169943). Парономазия (созвучно актуальному сейчас в СМИ миропорядок) помогает выразить ироническое отношение и к утратившим прежнюю влиятельность мэрам крупных городов, и к очередной реформе;