Образ власти в современных российских СМИ. Вербальный аспект

— «Ложка дегтя в бочках меда» — загол., статья Вячеслава Костикова о «пафосных» трактовках патриотизма и о резком, послужившем диссонансом выступлении Г. Грефа на Гайдаровском форуме в январе 2016 года (Греф говорил об отставании России и назвал ее нынешнее состояние «проигрышем»; АиФ, 2016, № 3). Здесь негативная оценочность того, что названо одним из компонентов фразеологизма в его изначальном виде («бочка меда» — неумеренные похвалы и необоснованные восторги) дополнена негативными ассоциациями, которые на фоне недавнего нефтяного кризиса вызывает существительное бочка (англ. barrel; у нефтяников баррель — 'мера вместимости и объема, используемая в нефтяной промышленности ряда стран'). Суммарно оценочность направлена на тех, кто, несмотря на кризис, поддерживает патриотические настроения в стране, т. е. на власть. Эта мысль развивается в статье и акцентируется в последних фразах: «Подмена дела бахвальством остается любимой игрой чиновничества и драйвером карьеры. Кто громче крикнет «ура!», тот уже и патриот и при новой должности. А между тем ложка горького дегтя в барреле сладкой нефти была бы очень полезна»;

— «СССР. Эпоха развитого социализма. — Россия. Эпоха развитого бюрократизма» (АиФ, 2006, № 25) — креолизованный текст: прототипический и трансформированный прецедентные тексты — подписи к двум «стебовым» фотопортретам руководителей. Это Л.И. Брежнев с пятью наградами на груди и современный чиновник с кипой стодолларовых бумажек в нагрудном кармане. Насмешливое сопоставление подчеркивает сущностную, с точки зрения автора, схожесть обозначенных периодов, аксиологические характеристики одинаковы;

— «Ночь длинных ковшей» — это новое устойчивое выражение, распространившееся на страницах российских массмедиа после 9 февраля 2016 года, когда по распоряжению Правительства Москвы был произведен снос незаконно построенных торговых павильонов: «Жители Москвы еще не успели забыть «ночь длинных ковшей», запомнившуюся сносом 97 торговых точек — «самостроев», — как появилась информация о сносе еще 66 объектов» (Интернет-сайт «Великая эпоха», 05.06.16); «В Москве продолжается снос самостороя. На этот раз разбирать будут торговый центр «Пирамида» около станции метро «Пушкинская»….В отличие от «Ночи длинных ковшей» этот демонтаж должен обойтись без эксцессов…» (МК RU.19.02.16). Словосочетание представляет собой трансформированное обозначение прецедентной ситуации. «Ночь длинных ножей» — эпизод из истории Германии 30-х гг. 20 века, когда Гитлер осуществил расправу над штурмовиками СА, которых заподозрил в нелояльности. Выражение в дальнейшем обрело резко отрицательную оценочность; так, «Ночь длинных ножей» — заключительная сцена телевизионного фильма канадского режиссера Кристиана Дюгея «Гитлер. Восхождение дьявола». Снос торговых павильонов в Москве вызвал недовольство не только у их владельцев, но и у многих москвичей, поэтому уже само по себе выражение «ночь длинных ковшей» выражало неодобрение, неприязнь. Однако у тех, кто знаком с историей Германии, оно вызывало иную реакцию (о ней пишет Ю.Н. Караулов): как и любой другой прецедентный феномен, обозначение прецедентной ситуации соотносит названное событие с его историческим прототипом, отмечая их сходство или несовпадение [Караулов 1987: 218]. В данном случае события в Германии 1934 года и снос незаконно построенных павильонов в центре Москвы были введены в отношения мнимого тождества. То, что в русскоязычном сознании могло быть воспринято и употреблялось некоторыми носителями языка как выражение с эмоциональными коннотациями негативного свойства, при сопоставлении с прецедентом-прототипом оказывается выражением, которое обозначает ненавидимое всеми явление — фашизм, т. е. выражением с заложенной в семантику резко отрицательной оценочностью.