Читаем Образ жизни полностью

Фестиваль поверхностей:воды, фасадов, представлений о том,что нужно человеку. Лагуна: широкая акваториятихого омута, плавунцы рейсовых катеров,стрекозы гондол. Приморское болото, а не берег моряс открытым движением воды и ветра.Зеленая, неподвижная и глубокая,словно зрачок кошки – льва —бездоннаяповерхность.Банально, как любойразделенный, общий опыт:самые популярные объекты внимания —наиболее достойны посещения.Сан-Марко. – Что это заназойливое визуальное дежавю у колонн собора?Эффект то ли подпорчен, то ли поддержанассоциациями из советского детства: да это жевестибюль станции метро «Сокол». Седьмая водана киселе Третьего Рима..А Дворец Дожей? Родной, какбревно в глазу, кинотеатр «Ленинград».(Меня всегда мучил полуосознанныйкогнитивный диссонанс междуназванием кинотеатра и архитектурным стилем,ну, вот он и разрешается: Петербург —«Северная Венеция»…)Фрески неба,балдахины фасадов, постельное белье каналов.Большой канал. Привет от маленького человека.Вечерний поезд в Верону.Топография – близкая антропологии:голова замка, живот рыночной площади…Заречье – сады, развалины, открытый горизонт.Река Адидже – в пандан нашему существованию:такая же мелкая, быстрая и бессмысленная.Опустить ноги в воду, закурить, прикрыть глаза.Маска, я тебя знаю,твое имя – чужой праздник.Елка в Колонном Зале, Венеция,европейская культура,русская литература,еврейская история.

Judengasse

1

Judengasse

Было душно и уютно,иногда – наоборот,в тупичке за левой будкойнижних городских ворот.Тепленький затылок сына,когда надо под рукой:поцелуешь – и отхлынетмрак печали вековой.За спиною, за стеною —смерть и боль, как лед и снег…Кем же быть, как не собою?Выбора-то, в общем, нет.

2

Урок

Майнц, 13 век

Рыцарям Ордена Храмовниковдозволено одно развлечение: охота на львов.У нас – искушениями считаютсясветская беседа и игра с детьми.Есть ли основания для сравнения? —спрашивает учитель.Нет – считает твой напарник по учению.Человечество это как бы новый животный мир:и в нем все виды существ —от червей до птиц небесных.Ты тоже считаешь, что сравниватьне имеет смысла. Но по другой причине:невозможно понять, кто быстрее,если те, кого мы пытаемся сравнивать,движутся в разные стороны.В данном случае: одни к захвату чужого мира,другие – к сохранению своего.Ваши слова пахнут медом,как первые буквы учения, —улыбается учитель.

Вещи и чувства

1. «Моя первая любовь…»

Перейти на страницу:

Все книги серии Новая поэзия (Новое литературное обозрение)

Разворот полем симметрии
Разворот полем симметрии

Никита Сафонов (р. 1989) – поэт, критик. Родился в Омске, жил в Рязани. Окончил Санкт-Петербургский горный институт, факультет освоения подземного пространства. Автор книги стихов «Узлы» (2011). Публиковался в журналах «Транслит», «Новое литературное обозрение», «Воздух», на сетевых ресурсах «TextOnly» и «Полутона». Участник фестивалей «Поэтроника» в Москве и Седьмого майского фестиваля новых поэтов. Лауреат Премии Аркадия Драгомощенко (2014). Живет в Санкт-Петербурге.В стихах Никиты Сафонова бросается в глаза их безорудийность – отсутствие не только силлаботонических доспехов, регулярного размера и рифмы, но и «поэтизмов», той суггестивной оснастки, что традиционно отличает поэтический строй от прозаического. Отказываясь от инерции привычных смыслов и типов высказывания, он словно бы разоружает речь в попытке прикоснуться к ее довербальному, асинтаксическому чувствилищу – «белому шуму» слов и вещей.

Никита Игоревич Сафонов

Поэзия

Похожие книги

Расправить крылья
Расправить крылья

Я – принцесса огромного королевства, и у меня немало обязанностей. Зато как у метаморфа – куча возможностей! Мои планы на жизнь весьма далеки от того, чего хочет король, но я всегда могу рассчитывать на помощь любимой старшей сестры. Академия магических секретов давно ждет меня! Даже если отец против, и придется штурмовать приемную комиссию под чужой личиной. Главное – не раскрыть свой секрет и не вляпаться в очередные неприятности. Но ведь не все из этого выполнимо, правда? Особенно когда вернулся тот, кого я и не ожидала увидеть, а мне напророчили спасти страну ценой собственной свободы.

Анжелика Романова , Елена Левашова , Людмила Ивановна Кайсарова , Марина Ружанская , Юлия Эллисон

Короткие любовные романы / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Романы
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия