Обречен на смерть

– Чрезвычайно важно поймать Хёрста как можно скорее. Он разыскивается в связи с убийством пятерых членов полиции Манчестера, о котором я сообщила ранее. А также в связи с похищением Джессики Бун и убийством… убийством инспектора Стивена Хейла из Скотленд-Ярда, прибывшего на место преступления незадолго до нападения с целью доставить Джессику Бун в Лондон, где ее должны были поместить под охрану специального отдела полиции. Ко всему прочему мы хотим допросить Карла Хёрста относительно недавних убийств бывшего лорда главного судьи Англии и Уэльса Филиппа Лонгмана, лондонских гангстеров Леона Ферриса, Кевина Теннанта, Харви Эллиса и Тайрона Лича, бывшего солиситора Адама Бланта и вчерашнего убийства барристера по уголовным делам Дерека Рида.

При перечислении всех этих имен зал ожил. Сначала послышалось негромкое бормотание. Потом оно стало нарастать. И наконец превратилось в настоящую какофонию. Цунами вопросов хлынуло со стороны представителей прессы, один вопрос заглушал другой.

Леви не пыталась отвечать. Вместо этого она ждала, не останавливая репортеров, пока они не поняли, что вопросы бесполезны. Большинство из них стихло, и Леви жестом попросила замолчать остальных.

Удовлетворившись, она продолжила.

– Сегодня мы не станем отвечать на вопросы о Хёрсте. Поэтому, пожалуйста, не задавайте их. Мы здесь не для того, чтобы предоставить вам сюжет. Конечно, со временем мы вам все расскажем, но сейчас наша главная задача – защитить общество от крайне опасного, как мы полагаем, преступника. Поэтому мы просим вас регулярно распространять предоставленную информацию и фотографии так широко, как только возможно, пока мы не поймаем Карла Хёрста. Мы просим любого, у кого есть какие-то сведения о Хёрсте, немедленно их сообщить. Неважно, какие сведения. Неважно, насколько существенные. Или совсем незначительные. Мы хотим знать, прямо сейчас. Пожалуйста, свяжитесь с нами по телефону или электронной почте, которые указаны на столе, – мы просим представителей СМИ распространить и их также. И последнее, на мой взгляд само собой разумеющееся: мы полагаем, что Карл Хёрст представляет чрезвычайную опасность для любого, кто с ним свяжется, поэтому просим вас, не пытайтесь задержать его самостоятельно. Держитесь подальше и сообщите в полицию. Ради вашей собственной безопасности и безопасности окружающих не вступайте с ним в контакт. Спасибо.

С этими словами Леви встала. Повернулась направо и, не обращая внимания на обрушившуюся на нее лавину вопросов, вышла вслед за Чадвиком из зала.

Шестьдесят три

Тяжелыми ногами Майкл Девлин сделал первый шаг по скрипучей деревянной лестнице, ведущей из раздевалок Олд-Бейли в столовую для барристеров. Обычно он поднимался по ней прыжком. По две ступеньки за раз. По три, когда чувствовал прилив энергии. Сегодня он ставил ногу на каждую ступеньку. Медленно.

Со столовой Олд-Бейли у Майкла были связаны особые воспоминания. Как у большинства барристеров по уголовным делам, это место ассоциировалось у него с самыми громкими его победами: с оправданием обвиняемых в убийстве, грабеже, похищении, вымогательстве. Майкл всех их защищал в этом здании, и каждый день каждого процесса начинался с этого просторного зала, куда он сейчас поднимался. Зала, полного титанов и восходящих звезд его профессии. Где обвинители с адвокатами начинали свои прения задолго до того, как представали перед судьей, – интеллектуальные поединки, зачастую определяющие победителя грядущего слушания. И где Майкл столько раз восхищался мастерством Дерека Рида.

«Больше никогда, – подумал Майкл на последней ступеньке. – Никогда больше его не увижу».

Атмосфера в зале была непривычно приглушенной. Дерек Рид пользовался популярностью. Поэтому неудивительно, что, едва Майкл поднялся по лестнице, все глаза устремились к нему. Сначала несколько. Только те, кто заметил его появление. Но через считаные секунды к ним добавились все остальные. Тридцать, а может, и сорок барристеров. Все они с сочувствием смотрели на человека, который, они знали, был ближайшим другом Дерека Рида.

Майкл не желал этого сочувствия. Считал, что не заслуживал его.

«Вы бы смотрели на меня по-другому, если бы знали, что я натворил, – подумал он, и в нем снова всколыхнулось мучительное чувство вины. – Если бы знали, к каким последствиям привели мои действия».

– Майкл.

Дженни Дрейпер заметила его с другой стороны комнаты и поспешила навстречу. Уже в метре от него она наконец произнесла его имя. Майкл обернулся и тут же попал в ее объятия.

– Мне так жаль. Правда.

Когда она обняла его, рот Дрейпер оказался у самого уха Майкла. Из-за этого ее низкий голос прозвучал громко, и на мгновение Майкл заподозрил ее в наигранном сочувствии, в попытке получить часть уделяемого ему внимания.

Майкл отмахнулся от этой мысли. Дрейпер вполне могла говорить искренне. И он не позволит горю и скептицизму убедить себя в обратном.

– Спасибо, Дженни, – ответил Майкл, выскальзывая из ее объятий. – Я… э-э… благодарен. По-настоящему.