Обречённая на месть. Дилогия

— Непослушная, — с наслаждением отметил Бергенсон, добавляя ещё два пальца, безжалостно растягивая колечко мышц. — Но мы это исправим, Дана!

Он медленно вытащил пальцы, отстранился, позволяя члену выскользнуть из истерзанного лона, нанёс ещё немного смазки на головку. Приставив орган к узкому входу, совершенно не предназначенному для таких развлечений, приказал:

— Попроси! Как и положено хорошей и послушной шлюхе!

— Возьмите меня, — покорно шепнула Риэлла.

— Громче! — Бенедикт схватил её за бёдра и толкнулся вперёд, преодолевая сопротивление мышц. — Громче, сучка!

— Возьмите меня! — выкрикнула девушка и вцепилась зубами в угол подушки, чувствуя, как огромный член буквально разрывает её изнутри.

Бенедикт блаженно выдохнул, вколачиваясь в жаркую и узкую попку своей сегодняшней жертвы. Закрыл глаза, представляя на месте этой девчонки Лидану. Как она будет биться под ним, умоляя прекратить… А он будет снова и снова брать её, безжалостно, грубо, долго. Извлёк член почти полностью, оставив внутри лишь багровую головку, несколько раз качнул бёдрами и вновь ворвался в покорное тело, сжимая белоснежные ягодицы. Бурно кончив, извлёк обмякший орган. Крови в этот раз не было.

Насильник поднялся, сожалея, что в этот раз секс вышел таким быстрым, и наткнулся взглядом на хлыст. Толстая ручка вполне годилась для того, чтобы отыметь ею непослушную шлюшку, не с первого раза выполнившую его приказ. Девчонка покорно стояла в той же позе. Из ещё не до конца сомкнувшегося ануса сочилась сперма.

— Сейчас я тебя накажу, дорогая, — спокойно заявил Бенедикт, приставляя кончик ручки к попке Риэллы. Смазку он решил не тратить.

— Будет немножко больно, зато в следующий раз мне не придётся повторять.

— А-а-а-а-а! — от сильной боли, пронзившей всё тело, когда мучитель навалился, вгоняя в неё резную ручку хлыста, Риэлла выгнулась. Из глаз девушки брызнули слёзы.

— Кричи, кричи, — орудуя хлыстом, с садистским удовольствием шепнул Бергенсон. — Кричи громко, детка!

Девушка всхлипывала, вырывалась, чувствуя себя посаженной на кол, умоляла прекратить. И когда мучитель наконец-таки вытащил орудие пытки, без сил упала на закапанную кровью постель и тоненько завыла от разрывающей изнутри боли.

— Да всего-то пару трещинок, — запихнув в истёрзанное тело палец, хмыкнул Бенедикт. — Обойдёшься без лекаря, нечего его по пустякам беспокоить! Само заживёт.

Он вышел из камеры, задвинул засов. Возбуждение слегка унялось, и теперь он был готов показать невесте коллекцию своих любимых игрушек, с помощью которых учил покорности непослушных девочек вроде неё. Как жаль, что завтра Лидана близко познакомится только с маской из тонких ремешков, не позволяющей закрыть рот и, тем более, укусить…

Трейз, привычный к раздававшимся в подземелье крикам, бесстрастно стоял у двери. Дана побледнела. Девушка за дверью кричала так, словно её резали на части. И когда Бенедикт, с довольной ухмылкой на лице, показался из-за двери и бросил на пол хлыст с окровавленной ручкой, герцогиня отшатнулась, чувствуя, как от ужаса подкашиваются ноги.

— С тобой я так играть не буду, — в голосе садиста звучало искреннее сожаление. — Пока. Сегодня ты только осмотришь часть моей коллекции… Ну, чего встала, дорогая невеста, иди за мной! Трейз, помоги ей!

Слуга толкнул девушку в спину, вынуждая идти вперёд. Дану трясло от ужаса, и в голове билась лишь одна мысль: «Бежать! Бежать, как можно скорее и как можно дальше! Любой ценой!» Вспомнив о Флер, она едва не разрыдалась. Нет, сестру оставлять нельзя. Коул действительно убьёт её. Или отдаст этому извращенцу.

Бенедикт распахнул очередную дверь, и Дана увидела огромную комнату с зеркальным потолком. Яркие лампы ослепляли. Вдоль одной из стен на вмурованных кольцах висели цепи и наручники, рядом стоял столик с плётками и хлыстами самых разных размеров. Откуда-то с потолка свисала ещё одна цепь с наручниками, над железным столом крепилось какое-то непонятное устройство с кожаными ремнями. Пол был гладким.

В углу комнаты находился слив, как в душевой.

«Жених» подошёл к огромному шкафу и выдвинул первый ящик. Трейз подтолкнул упирающуюся Дану ближе. В ячейках, словно в сотах, лежали какие-то металлические штуковины, похожие на затычки для бутылок, крюки, заканчивающиеся не остриём, а шариками разных размеров, и баночки с какой-то непонятной субстанцией. На стеллаже над ящиком на полочках покоились искусственные фаллосы разных размеров и форм.

«Как в кабинете у госпожи Флавии», — от неожиданной аналогии девушку передёрнуло. Бенедикт, любовно касаясь своих «игрушек», подробно и с удовольствием рассказал Дане, для чего каждая предназначена и пообещал при первой же возможности продемонстрировать их в действии.

А ещё в этом логове садиста было кресло с различными подставками и хитрой системой верёвочных блоков. По словам Бергенсона-среднего, с его помощью можно было поставить женское тело в любую позицию, какую только желал хозяин.