Обреченные королевства

Он повиновался. Но вода лишь сняла душевное онемение, отчего боль стала острей.

Люция осторожно чистила тряпицей царапины.

– Где это ты так оцарапался?

Он не ответил. Люция все равно не поймет, на что его вынудили пойти.

– Расскажи мне, – настаивала она. В ее голосе прозвенела стальная нотка, и Магнус поневоле поднял взгляд. – Уже хорошо. Ты должен рассказать мне, что с тобой произошло. Прямо сейчас!

– А что, ты сможешь что-то исправить?

– Не исключено.

Он судорожно, толчками вобрал в себя воздух, и Люция помрачнела. Она пригладила ему волосы, убрав их со лба.

– Магнус, прошу тебя. Что я могу для тебя сделать?

Он покачал головой:

– Ничего.

– Зачем ты ездил в Пелсию?

– Король поручил мне кое-что оттуда привезти. А я все испортил. И… случилось что-то очень плохое. Он будет страшно зол на меня. – Принц посмотрел вниз, на пол, потом на свои руки. Меч Магнус оставил внизу. Стереть с него кровь оранийского стражника он так и не позаботился.

– А это… очень плохое… что это было?

– Меня сопровождали двое охранников. Они убиты.

Ее глаза округлились.

– Убиты?.. Но ты-то ведь спасся! Поранился, но спасся! – Люция коснулась его лица. – Хвала богине, выжил…

Магнус посмотрел в прекрасные, такие любимые глаза. Она была уверена, что он попросту неспособен совершить нечто ужасное.

– Я убил кое-кого.

У Люции рот открылся от удивления.

– Бедный братик, какой жути тебе пришлось натерпеться… Мне так жаль…

– Люция, я теперь убийца.

– Нет! – Она обняла ладонями его лицо, чтобы он не мог отвести взгляд. – Ты мой брат. Самый чудесный брат на свете. Ты не мог сотворить ничего плохого. Слышишь меня?

Она крепко обняла его. Так сильно, что на мгновение он едва не забыл о случившемся в Пелсии. Держался за нее, как за единственный якорь, без которого его насовсем унесло бы в бурное море.

– Отец не станет сердиться, – прошептала она. – За чем бы он ни посылал тебя туда, это не может быть важней твоего благополучного возвращения…

– Полагаю, король может не согласиться.

– А я так не думаю. Я вот жутко переживала о том, как вышло с Сабиной. – Ее голос прервался. – Но отец заверил меня, что я не порождение зла, что моей магической силы не нужно бояться… То, что случилось, было предопределено. Так велела судьба.

– И ты ему поверила?

Люция некоторое время молчала.

– Мне понадобилось поразмыслить, но теперь думаю, что он сказал правду. Мои способности… я больше их не страшусь. Дай я тебе покажу, чему научилась!

И она прижала руку к его пораненной щеке. Ладонь налилась теплом и засияла неярким белым светом. Магнус смотрел в синие глаза Люции, усилием воли не позволяя себе отшатнуться, между тем как жар делался все сильнее, понемногу проникая в кожу. Было больно, но он заставил себя сидеть смирно. Когда сестра наконец отняла руку, он прикоснулся к щеке и обнаружил, что та – за вычетом старого шрама – осталась чистой и гладкой. Царапины исчезли неизвестно куда. Люция исцелила его земляной магией.

– Невероятно, – вырвалось у него. – Люция, ты творишь невозможное!

На ее губах играла легкая уверенная улыбка.

– Я даже удивлялась, насколько добр был ко мне отец после того, как… после того случая. Я прямо-таки полюбила его за то, что не стал добивать меня всякими обвинениями.

Магнус поморщился. Люции хватило от короля нескольких добрых слов, чтобы позабыть прошлое.

– Теперь ты его любишь так же сильно, как и меня?

Она прильнула к нему и негромко рассмеялась:

– Тебе правду сказать?

– Как и всегда.

– Тогда это будет наш секрет, – шепнула она ему на ухо. – Так, как тебя, я больше никого не люблю.

Он слегка отстранился и в свою очередь взял в ладони ее лицо, вглядываясь в глаза. Неужели это не снится ему?

– Ну как? Тебе не стало немножко лучше после тех ужасных испытаний? – спросила она.

Он медленно кивнул:

– Стало…

И внезапным движением, не выдержав сердечной муки, прижал Люцию к себе, целуя ее со всем неистовством давно зревшей страсти. Ее мягкие губы были такими сладкими. Их теплота до краев наполнила душу Магнуса предчувствием любви и добра…

Он даже похолодел, ощутив вдруг, что Люция упиралась ладонями ему в грудь, силясь оттолкнуть прочь. Когда он прервал поцелуй, девушка торопливо рванулась в сторону и неловко упала на пол. Вскинув руку, она прикрыла ею рот, глаза были круглыми от ужаса… Но не только. Магнус разглядел в них кое-что еще. Отвращение.

Его губы еще покалывали крохотные иголочки, они хранили ее вкус, но, когда он осознал смысл происшедшего, на него точно выплеснули ушат ледяной воды.

Люция не ответила на поцелуй.

– Что ты сделал? Зачем?.. – прерывающимся голосом спросила она, продолжая прикрывать рот.

– Прости. – Сердце в груди стучало кузнечной кувалдой. Магнус тряхнул головой. – Хотя нет, погоди. Я не прошу простить меня. Я очень, очень долго хотел вот так поцеловать тебя… Только боялся.

Она наконец убрала от лица дрожащую руку, и голос опять зазвучал ясно:

– Но ты ведь мой брат…

– Ты сама говорила, что любишь меня.

– Да. До невозможности… но только как брата. А это… – Люция покачала головой. – Так же неправильно! Никогда больше такого не делай!