Обреченные жить (Форт у Синей реки)

      - Не совсем. Настоящих не найти, да и мне без надобности. Пока не жалуюсь. А вот на такой случай - да, кое-что припас. Раньше не доводилось, это когда с братом в пески заходили... к Каньону шли.

      - На кой? - я разглядывал приспособление, которое он мне протянул - широкую дощечку с прорезями, в которые была вставлена прозрачная чешуя.

      - Там тоже ветры приличные, да и весь этот песок, по-моему - оттуда. Чага придумал... у эскимосов подсмотрел. То есть, в фильме одном, документальном. До европейцев им тоже приходилось глаза от снега прятать - вот Чага что-то типа их изобретения и усовершенствовал. А я всего-то запомнил... и сделал.

      - Мог бы и о нас подумать. - Бугай, повертев очки, отдал их хозяину. Чер, оправдываясь, произнес:

      - Раньше таких бурь в прерии не замечали. То есть, были, пару раз - и все. А мои - остались от прошлого. Если бы знал - сделал, для всех.

      - Хватит. До перевала еще шагов пятьсот. Думаю, там, среди кустарника, станет полегче. Ветер откуда дул?

      Череп указал на восток. Я кивнул:

      - Тоже так считаю. От Каньона, кстати. Мне показалось, фронт не шире десятка километров. Но сильно, не спорю... А перевал южнее. Возможно, там так и не насыпало.

      Элина, не принимающая участие в разговоре, вытирала морду теленка. Тот покорно терпел, не делая попыток вырваться. Череп, увидев, только развел руками:

      - Вождь… Смотри. Стопарь о собственном стаде мечтает - чем не начало?

      - Сам диву даюсь… - я подошел к Элине. - И что, цапнуть не хочет?

      - Нет. - Элина храбро почесала у телка за ухом. Тот мыкнул, а потом протянул морду вперед, намереваясь проверить, что у меня в подсумке.

      - Э, нет! Вот этого не надо! - я сделал шаг назад. - Вон, твоя хозяйка. Элина… ты смотри - у этих бывших баранов-овцебыков, не только внешность новая, но и привычки. Мне доводилось видеть, как они джейров загоняли в угол и молотили так, что потом одни ошметки оставались.

      - И что? - Блуд заинтересованно встрял в разговор. Я продолжил - парню следовало знать об опасности, которая может проявиться в подобной ситуации:

      - Овцебыки - не только травоядные. Как и пхаи, да те же косули или козороги. Теперь все они не брезгуют перекусить мясом, себе подобных. Почему так - не ко мне. Пусть вам Док свои теории объясняет. Но факт есть… так что, руки держите при себе. У него только морда печальная, а в ней - резцы, которыми ваши кости на раз-два размолотит.

      - Стопаря это не остановит.

      - Пусть так. Но не сейчас. Телок нам для иного требуется. Отдохнули? Вперед!

      Отряд вновь пустился в дорогу. Я оказался прав - через километр-полтора муторного пути по песку, мы выбрались на относительно чистую поверхность, где уже была заметна и трава, и даже мох, совершенно исчезнувший после бури.

      Эти земли уже входили в тот край, который мы считали своим. Не стояли пограничные столбы, не имелось никаких меток, указывающих на их владельцев - но всякий, кто охотился или проходил мимо, знал! - здесь, рядом, живут хозяева форта. И пусть не был виден сам форт - только далекие верхушки скал, у подножья которых он расположился, этого достаточно…

      А земля оживала. Вдалеке появились пугливые фигурки джейров, юркнул в кусты крол - заметил отряд и теперь спасал свою шкуру, прячась среди колючек. Будь с нами Угар - никакие кусты не смогли бы выручить несчастного. Но нам и так хватало добычи - все шли, придавленные к земле тяжелым грузом. Только Элина, которую я освободил от ноши, вела за собой теленка и еще что-то напевала при этом - к вящему неудовольствию Черепа, считавшего молчание лучшим спутником любого предприятия. Я не одергивал девушку - зачем? Врагов здесь нет... Хищники давно поняли, что лучше держаться подальше от берегов Синей реки, где постоянно стучат топоры да веет дымом костра, на котором готовятся те, кто имел неосторожность попасть в поле зрения наших стрелков. Что до людей - друзья прибавляли шаг, предвкушая угощение и отдых, недруги - хмурились и спешили уйти прочь. Про последних мы подозревали, первых - привечали. Редкий бродяга проходил мимо, отмахнувшись от возможности вволю поесть и выспаться на нормальной постели из мягких шкур. Я никому не отказывал - и жестко выговаривал Туче, всякий раз сердившейся, когда в форт заявлялись чужаки. Женщина хваталась за голову, кричала, размахивала руками - но я был непреклонен. Любой, ищущий помощи и укрытия, мог все это получить у нас. Другой вопрос - надолго ли? После двух-трех дней "гостевания", я подзывал чужака к себе и устраивал своеобразный допрос, после которого тому приходилось либо уходить, либо подключаться к общим делам. Бездельников форт содержать не будет - а вот это уже не обсуждалось! И, хоть голода в прерии давно не было, появившаяся привычка получить все готовое, заплатив физическим трудом - но не риском, связанным с охотой! - ощутимо прибавила нам помощников в деле постройки всех, ранее намеченных целей. Правда, после недели довольно тяжелого труда, большинство предпочитало уйти в травы - и я не осуждал их за это. Люди привыкли к свободе...