Обреченные жить (Форт у Синей реки)

      А так, как самостоятельно сидеть она еще не могла, то каждое такое состояние превращалось для нее в муку. На помощь приходила Элина, но той не всегда оказывалось рядом. Девушка совсем захирела в четырех стенах и с радостью уходила в степь, вместе со всеми. Ната, как ни терпела, не всегда могла ее дождаться...

      - Да уйди же!

      - Я не буду смотреть... Не держи в себе - нельзя! Так Док говорил! Дотерпишь, до уремии!

      - Ох...

      Было и смешно, и грустно... И все же, она постепенно поправлялась. День, когда она самостоятельно поднялась с лежанки и сделала пару шагов, для нас превратился в праздник! Я, как очумелый, прыгал возле нее, крича во все горло - так что на шум прибежали все жители поселения. Мы с Элиной помогли ей дойти до высокого берега реки - Ната могла наблюдать, как пенные барашки волн стремительно исчезают вдали.

      - Что там, за Синей?

      - Степи. Такие же, как и здесь. Я видел, давно, пока там не поднялись деревья. А сейчас…

      - Я не о том, - она досадливо повела плечами. - А есть ли там люди?

      Теперь я сам повторил это жест:

       - Возможно, что и есть... Но, до сих пор, мы еще ни разу не видели никого, кто появился бы на том берегу. Впрочем, увидеть человека на таком расстоянии, сама понимаешь, непросто. Река стала еще шире, чем была, и лишь немного спокойнее - там, где разлилась до еле заметных черт противоположной стороны. Чер, когда искал следы уголовников, уходил очень далеко вдоль берега на север, почти до города - а потом рассказал, что воды затопили даже остатки той станции, где я когда-то нашел щенка...

      - Стало быть, мы - единственные?

      Иногда Ната задавала вопросы, которые я раньше от нее слышал только во время проживания в нашем подвале - задолго до встречи с обитателями долины.

      - Не думаю… Помнишь, как мы гадали об этом, пока не повстречали Сову? А потом, всех остальных? Вот и там, на той стороне, должна быть жизнь. Только она, наверное, очень далеко... Или, их так мало, что они не добрались еще до этих мест.

      - Хотелось бы увидеть.

      Я с любопытством посмотрел на Нату. Она возлежала на предусмотрительно положенной шкуре - давний подарок Совы все же сохранился среди пожарища!

      - Ты раньше не была так заинтересована в чужих судьбах...

      Она прислонила ко мне свою голову, ответив еле слышно:

      - А знаешь, почему?

      - Нет.

      - Я боялась… Того, что ты станешь вспоминать и надеяться. Ты понимаешь?

      Я промолчал, поняв, о чем намекала Ната. Нет, надежды у меня уже давно не осталось. Выжить в таких, нечеловеческих условиях, когда из сотен тысяч - а может, миллионов, смогли только единицы? Нет, мои для этого не были приспособлены. Они бы просто не смогли уцелеть...

      - Тебе больно? Прости меня, любимый.

      - Ничего. Ты жива... И это сейчас важнее.

      - Нет. Не говори так. Я от всего сердца хотела бы, что б ты их нашел. Это они - твоя настоящая семья. Не я, не Элина - они!

      - Что ты говоришь, Ната? Разве я могу разорваться надвое? Я люблю тебя, люблю Элину… Нет, не желай мне такого - этого не вынести никому! Я не расстанусь с тобой, даже если…

      Она прикрыла мне ладошкой рот:

      - Замолчи. Не произноси того, о чем будешь жалеть всю свою жизнь! Как бы мне не было это лестно… Но я, не раздумывая, согласилась бы отдать тебя им - даже против твоей воли! А сейчас - будем жить, как мы жили раньше. И, если уж мне суждено стать... Заменить тебе, твою семью - будем жить, как семья! Но в настоящей семье должны быть дети. А я никогда не смогу тебе подарить эту радость.

      - В долине пока еще никто не понес от мужчины…

      - Док говорил как-то… Такое вполне реально, если мы обречены этим излучением на вымирание. Но я не верю в это. Тогда оно должно быть даже не стихией, а чем-то, разумным. А это невозможно даже представить!

      - Мы не знаем, что это. Это ведь только предположение Дока - хотя, по прошествии такого времени, все уже так прочно уверовали в его слова о комете, что стали считать их истиной. Но кто знает, так ли оно все было, или нет? Одно я знаю точно - у меня теперь иная жизнь. И я не хотел бы ее поменять, на прежнюю!

      Ната искоса метнула на меня задумчивый взгляд, раскрыла рот, собираясь что-то сказать... и промолчала. Я был благодарен ей за это, понимая, о чем она могла упомянуть.

      - Эх, если бы пес умел говорить!

      - Да? И перестал бы тогда быть Угаром? Нет уж, не надо!

      Мы все еще гадали, где странствовал наш могучий друг, но так и не могли прийти к единому мнению. Пес отсутствовал так долго, что сама мысль о том, что он мог уцелеть после падения в бездну, была недопустима… Что и говорить - в прериях, весть о его чудесном возвращении, разнеслась до самых дальних краев. Характер собаки полностью сформировался. Теперь это был взрослый, умудренный жизненным опытом, боец, способный самостоятельно принимать решения. И в этом мы убедились очень скоро…

      Задыхаясь от быстрого бега, в землянку, где мы находились, внеслась Ульдэ:

      - Скорее! Вставайте! Дар, бери свою скво на руки! На стены!

      - Что случилось? - я подхватывал оружие и накидывал, на проснувшуюся Нату, одеяло.

      - Быстрее! Собаки! Много!