Обреченные жить (Форт у Синей реки)

Возвращаться в форт он не захотел. Ну а мне, в свою очередь, не было никакой нужды идти вместе с ним — Сова собирался направиться к Каменным исполинам, где обреталась Стара. Попрощавшись с индейцем, я решил свернуть с тропы и сократить дорогу назад. Когда-то (и не так уж давно!) я бродил в одиночестве сутками, ночуя, где придется, и вовсе не зная никакой дороги. Сейчас — закаленный пережитым, готовый к любым невзгодам, отлично вооруженный и уверенный в собственных силах, я был готов преодолеть эти заросли, даже если придется столкнуться нос к носу с громадной кошкой. Но последние предпочитали более открытые пространства прерий, а лесные хищники, на удивление, не отличались особенными размерами — кроме редко встречающихся лис, да некоего подобия шакалов. Возможно, потому что в лесу и не было крупных животных, в отличие от той же степи. И лисы не бродили стаями…

Через полдня, делая очередной шаг, я остановился. Откуда-то потянуло дымком — вещь, для лесной глуши, явно, не самая естественная! Черный лес — не место для прогулок, а, стало быть, узнать, кому вздумалось разводить костер, следовало незамедлительно…

Стараясь ступать бесшумно, я приблизился к источнику дыма. Обоняние не обмануло — прислонившись спиной к покосившемуся стволу, на относительно ровной поляне сидел чужак, перед которым тлел небольшой костер. Похоже, он не знал, что использование мха в качестве топлива — не самая лучшая идея… Я обошел его с подветренной стороны — следовало быть внимательным, не я один обладаю чутким носом! Чужак шевельнулся — я замер. Опять склонился над огнем — я сделал шаг. Вскоре я приблизился настолько, что смог его разглядеть более подробно. Знакомая, грязная хламида, котомка, брошенная поодаль… Что ж, не иначе — один из братьев-рясоносцев, собственной персоной!

Мне стало интересно, а, вместе с тем — тревожно. Здесь, далеко от своих — что мог делать этот сподвижник человека, вражда с которым уже выходила за рамки одних только слов? Или, не один?

Прошлая встреча, в лесу, едва не закончилась столкновением. А последующие события, с пожаром в прерии, и вовсе означали объявление войны! Правда, прямые доказательства на сей счет у меня отсутствовали…

Рясоносец выпрямился — мне пришлось замереть, чтобы не выдать своего присутствия. Хоть и не столь опытные, но, тем не менее, тоже прошедшие суровую школу выживания, эти «братья» могли оказаться вполне достойными соперниками. И относится к ним с пренебрежением, не стоило. Выждав, пока он снова опустит голову, я переменил позу. Подобравшись, медленно приподнял лук. Достаточно спустить тетиву…

— Брат желает моей смерти?

Сколь ни был я закален, но, услышав спокойные слова, вздрогнул. Пальцы чуть не разжались — лишь усилием воли я заставил себя стоять неподвижно.

— У меня нет ничего, что могло быть тебе полезным. Оружие твое лучше, одежда — чище, ну а есть меня, надеюсь, ты не станешь? Или, люди из форта не брезгуют человечиной? Раньше такого о вас не слышали…

— Не думаю, что услышат и впредь. Твое имя, «брат»!

— Слышу сарказм в речи твоей… Но что ждать от того, кто отрицает само существование божье?

— Не отрицаю, — я опустил лук, убедившись, что ожидать от пришлого, враждебных действий пока не приходится. — Не отрицаю, но и не разделяю столь полной убежденности, брат Светлый.

Фигура чуть шелохнулась.

— Разглядел?

— Узнал по голосу. В ваших хламидах вы все на одно лицо.

— А вы — в ваших?

— Вопрос одежды так волнителен? — я вышел из-за ствола и сделал пару шагов к мужчине, продолжавшему сидеть на месте. — А мне казалось, вы отринули подобные мелочи… Ладно, хватит о тряпках!

— Дар желает знать, для чего я тут нахожусь? — Светлый спокойно повернулся и снял капюшон, открыв седую голову. — Лес велик, ты знаешь его лучше, я — хуже. Искал съедобные плоды, забрел сюда… правдоподобно?

— Вполне, если не считать слишком большого расстояния от вашей обители.

Он встал — я немедленно приподнял лук.

— А вот дальше беседы не получится. Либо говори, что затеяли, либо — не обессудь… Твой пастырь слишком сильно меня достал, чтобы я поверил в такой бред. И мы — не в Озерном поселке, где последний бомж делает все с оглядкой на лучезарное святейшество и его палку… Ну? Не томи, брат Светлый — сколько вас в лесу и зачем?

— Один я… — он держался с достоинством, хоть и видел направленное ему в грудь острие стрелы.

— Чушь.

— Один! — Светлый повторил твердо. — Но ты прав, Дар. Не поиски пищи меня сюда завели — а следы. И, раз ты считаешь себя хозяином этих мест — не мешает самому бы увидеть, кто бродит по этим чащобам.

Он указал в сторону обойденного нами оврага. При движении руки я сразу вскинул оружие — слова, это слова, а метательный нож, выброшенный из-под этих широких рукавов, вполне способен пробить мне горло!

Светлый развел руки в стороны:

— Топорик и оба ножа у меня на поясе. Копье оставил возле дерева — ты сам видишь. Нет у меня причины тебя убивать.

— У тебя, может, и нет. Но вот у твоего хозяина их много.

— Святоша не хозяин мне.