Обреченные жить (Форт у Синей реки)

— Знаешь, я знал, что так будет… Меня всю жизнь бросали женщины. И когда я был молодым и подавал большие надежды, и когда перестал таким быть. Первая избранница предпочла мне здорового боксера и отказалась от моего предложения выйти замуж. А жена вышла за меня только потому, что у нее росло трое детей и ей просто нужно было, за кого-нибудь, зацепиться. Но даже она мне изменяла, почти все то время, что мы прожили вместе, пока не умерла. Никакие случайные подруги ни разу не захотели возобновить со мной связь. Я ущербный, да? Ладно, молчи — я привык… Но так хотелось на старости не остаться одному! Глупо, да? Ведь ничего, ничего не осталось… И вот, она тоже…

— Попробуй ее понять, Док. Она не изменяет тебе, и не считает это изменой. Что ты для нее? Она только делит с тобой кров, но вряд ли лежит с тобой в одной постели… Ведь так? Я тебя предупреждал… Лада молодая, привлекательная, она хочет жить, и жить полнокровной жизнью, без оглядки на прошлое. Собственно, и я ей нужен, постольку, поскольку… Кто-то иной станет ей мужем, и будет делить с ней ложе, на тот срок, который ей отпущен. И это не можешь быть ты.

Док уныло посмотрел на меня, и я вновь заметил, какие у него усталые глаза:

— Я все понимаю, Дар… Пусть так. Хорошо, что ты сказал правду. Я пойду в поселок, оттуда давно не было гостей. Отправь со мной, кого-нибудь, чтобы не так скучно было топтать землю в одиночку.

— Вернешься?

Он с трудом выдохнул:

— Мне тоже некуда идти… Только… куда возвращаться?

— Ты поселишься в другом доме.

С Доком вызвалась идти одна девушка, оставившая в поселке подругу и Череп, стремившийся под любым предлогом вырваться в прерии или лес.

Я увидел, как Ната кивнула мне, и, взяв Элину за руку, повела ее к нашему жилищу.

— Кто заступает на смену Ладе и Салли?

Бугай похлопал себя по животу и глухим басом рыкнул:

— Я! Сейчас, еще кусочек возьму и пойду.

Я поманил к себе Тучу:

— Собери с женщинами всю рыбу, и нарежьте ее полосками. Что поместится, подвесите на верхней площадке, возле Бугая. Да предупреди его, чтобы не наелся сырого мяса, а то не успеет и до уборной добежать! И вообще, пусть побережет свой любимый желудок! За ночь оно обветрится, а днем солнце обработает рыбу так, что она будет храниться еще пару недель. Соль еще есть?

— Мешок и еще ведро.

— Вот и используй, засоли все… пора засылать охотников к соляным озерам. Стопарь!

Грузный мужчина неторопливо поднялся и степенно приблизился ко мне.

— Док идет поселок, с ним Череп и Мила. Пусть возьмут с собой, что-нибудь, для обмена, не надо появляться там с пустыми руками. Люди должны видеть, что форт живет хорошо… Понимаешь?

Стопарь согласно кивнул и удалился в кузню, где хранились различные поделки. Оружием мы почти не торговали, но в прерии нуждались в различных изделиях из железа.

Я проследовал к дому Дока и Лады, стараясь никому не попадаться на глаза. Хотя, если принять на веру то, что сказала мне Ната, меня, наоборот, должно было видеть, как можно больше людей… Злость на дурацкое положение и удивленные глаза жителей форта взвинтили до предела, и, когда я увидел, что Лада спускается со скалы и идет к себе, готов был развернуться и немедля уйти прочь. Ее сменила Джен — караульный ужинал после всех. Форт не оставался без присмотра ни на минуту. Бугай, увидевший, что пост занят, принялся помогать женщинам, втаскивать улов.

От порога на меня смотрела Ната. Она заметила мой жест, и сделала едва уловимый знак рукой — Иди…

Убранство дома, где жил Док вместе с женщиной, было примерно таким же, как и наше. Но одно отличие бросалось в глаза сразу — две отдельных постели. Место Лады отгорожено парой сшитых вместе шкур. Здесь было сумрачно и прохладно — маленькие окна и так ничего не пропускали, а сейчас они и вовсе были закрыты большими листьями.

Я услышал шаги. Лада, вытирая мокрые волосы, вошла в дом. Она обвела взглядом помещение, наклонила голову, и устало опустила руки.

— Никого…

— Как сказать… — я вышел из угла, в котором стоял.

— Дар! — радость и смущение в ее возгласе прозвучали неподдельно…

— Ты хотела со мной что-то обсудить? — мое раздражение как-то улеглось, я мог говорить спокойно.

— Да… Я слышала, ты послал Дока в поселок? Это правда?

— Да. И, кажется, ты этому не очень огорчена.

Лада неопределенно качнула плечами:

— Огорчена? Нет, не очень…

Она явно не знала, как себя вести. Вся ее утренняя решимость испарилась, и она в смятении теребила кончики волос, сплетая и расплетая их в косичку.

— Я здесь, как видишь. И я жду твоих слов. Зачем ты меня позвала? Или, мне уйти?

— Нет! Нет… Останься.

Я смотрел на нее и потихоньку начинал понимать, что чувствую что-то, напоминающее желание… Лада все же была очень хороша собой. Я никогда не любил таких женщин, слишком, на мой взгляд, сильных и крупных. Но сейчас она пробудила во мне что-то, что заставляло смотреть на нее, любоваться ее ладным телом. Лада, заметив мой взгляд, еще больше растерялась…