Обреченный

— Ага, — не сдавалась бабка. — Водки! Не пугай, мы пуганные! Тут все законное, лицензия и разрешение имеется, я у юриста консультировалась, не надо меня дурить.

— А если есть разрешение, то зачем тогда стальная дверь?

— А чтоб такие, как ты, не совали нос не в свое дело.

Тетка Зина оказалась крепким орешком, и Алле пришлось изменить тактику. Она замолчала, в задумчивости прошлась по комнате, села на матрац. Полами плаща она накрыла колени, на которые уж очень осуждающе косилась бабуся. Наступила тишина, Алла входила в другую роль.

— Вот вы умная, добрая и порядочная женщина, и Шелестов, пока жил у вас, стал вам почти родным. Я же видела, как хорошо вы относились к нему. И он вас, по-моему, никогда не обижал. А сейчас вдруг, сами того не желая, вы ломаете его судьбу, отбираете последний шанс на счастливую жизнь.

— Чего это я ему ломаю? — возразила бабуся, пытаясь выдержать прежний тон. — Мне комната понадобилась, и я сдала ее другим людям. А куда Саша выехал — я не знаю.

— Не в этом дело, что выехал, — перебила ее Алла. — Беда в том, что он пропал, исчез. Мы второй день его разыскиваем, с ума сходим. Обзвонили все больницы и морги…

— Ну откуда мне знать, милая, где он? — вполне убедительно сказала бабка. — Я с рынка вернулась, а его уже не было. А ребята, что его комнату заняли, записку оставили, мол, ваш квартирант съехал.

— Все ясно, — поморщившись, сказала Алла, рассматривая бурое пятно на матраце. — Суду все ясно. Продали парня за тридцать сребреников. Стыдно, бабушка! А ведь, наверное, крестик носите, в церковь ходите причащаться.

— Мне стыдно? Мне стыдно? — вдруг на высокой ноте заголосила бабка. — А на такую пенсию, как у меня, жить не стыдно? А без колбаски, без маслица не стыдно? А что с моим ревматизмом делать, когда на лекарства денег не хватает? А сапоги все в дырках, чуть дождь, так ноги мокрые, это — не стыдно? А то, что на зиму одеть нечего, это — не стыдно? И помочь мне некому, я совсем одна и больная осталась, и скоро сил собирать пустые бутылки в парке не останется! Это не стыдно?..

Она стала всхлипывать, почесывать пальцами по щекам, вздрагивать, в мгновение раскисла и ослепла от слез.

— Эх, бабушка, — сочувствующе вздохнула Алла и, стараясь не смотреть в глаза старухе, вышла из квартиры, цокая каблуками, стала спускаться по лестнице, потом остановилась на пролете и пошарила в сумочке в поисках сигарет.

Мимо нее прошел наверх рослый молодой мужчина в рыжей кожанке, перешагивая через ступени. Он остановился у двери, из которой только что вышла Алла, и потянулся к звонку. А вот и новый жилец, подумала Алла, готовясь к новой схватке и крикнула:

— А вы, гражданин, к кому?

Незнакомец повернулся, пожал плечами.

— Мне нужен Шелестов.

— Значит, это вы заставили своими коробками комнату?

— Нет, не я.

— Так кем же вы приходитесь Шелестову?

— Я его друг, Стас.

— Козырев? — вспомнила фамилию Алла, схватила Стаса за руку и потащила вниз. — Отлично! Вы-то мне и нужны. Вы на колесах?

— К сожалению, уже нет, — ответил Стас, не очень сильно сопротивляясь. — А где Саня?

— Не знаю, но догадываюсь. Хозяйка выгнала его из квартиры, нашлись более выгодные постояльцы, склад оборудовали в его комнате… Налево, пожалуйста, надо пройти немного пешком, там военкомат, где он работает. Если мы не найдем его на службе, то надо будет заявить в уголовный розыск, дело серьезное.

Тараторя от избытка эмоций, Алла быстро шла по улице, толкая встречных людей. Стас же раздумывал над тем, сказать ли этой эмансипированной женщине о Сашкиной болезни. Решил, что лучше рассказать всю правду. Алла страшно перепугалась, побледнела, ее красноречие заметно поутихло.

— Это очень серьезно, — сказал ей Стас. — Тут все решают дни, может быть, даже часы. Завтра прилетают американцы, и я готов его оперировать.

— Я видела его недавно, — сказала Алла, ногой отворяя дверь военкомата. — Он был в порядке.

— Тебе так казалось, это внешнее впечатление.

— Вы куда так разогнались? — спросил их офицер, выглядывая из окошка дежурки.

— Нам нужен Шелестов…

— Капитан Шелестов, — поправила Алла.

— В санчасти Шелестов, — ответил дежурный. — С головой у него что-то случилось.

— Все, — обреченным голосом произнес Стас. — Похоже, я опоздал.

— А он жив?! — закричала Алла, готовая уже расплакаться.

Дежурный вздрогнул от такого вопля, как-то странно взглянул на них, пожал плечами и уже не очень уверенно ответил:

— Вчера еще был жив, мы навещали…

— В санчасть! — скомандовал Стас.

По пути он названивал в институт. В ординаторской все время было занято. Тогда Стас позвонил в регистратуру. Ответила Даша.

Стас впервые разговаривал с ней приказным тоном.

— Надо срочно подготовить место в реанимации. Позвони шефу, предупреди, что я скоро привезу тяжелого… Да, Шелестова. И пусть на завтра даст мне минивэн, я поеду в Шереметьево встречать американцев.