Обреченный жених

— Да, только частями. Боюсь, моей зарплаты сразу на все не хватит.

— Твое дело, — он высморкался на траву. — Я оказался прав. Это дело плохо пахнет. На первый раз тебя лишь предупредили. Во второй может не повезти.

— Пусть он еще наступит, этот второй раз.

Глазки хорька сузились.

— А ты упорный. Ну, двинули. Только предупреждаю: если я еще раз увижу проклятый джип, то поверну домой.

— Ладно.

Мужчины сели в салон. Пострадавшая «Ауди» безропотно покатила к Морскому.

Глава 4

Село Морское славилось своими песчаными и галечными пляжами. Издавна толпы отдыхающих слетались сюда, как мухи на мед. И многие из них понятия не имели, что за селом находится исправительная колония и сотни заключенных работают кирками и лопатами в каменоломнях.

У входа в Морскую исправительную колонию сегодня было многолюдно. Как поняли журналист и адвокат, в учреждение приехали сестры из соседнего монастыря во главе с настоятельницей, привезли подарки и то, что смогли приготовить в обители: борщ, выпечку, салаты и котлеты.

— Их продукты тоже будут досматривать? — поинтересовался Пименов.

— Все проходят тщательный досмотр на наличие запрещенных предметов, — откликнулся адвокат.

— И часто их навещают монашки?

— Теперь практически в любой колонии есть своя церковь, — ответил Бессонов. — Заключенные могут обратиться к Богу.

Александр зажмурился и представил эту картину. Горят свечи, пахнет ладаном, а на стенах развешаны иконы — наверняка все, как в любой другой церкви. Однако есть и отличие — у каждого прихожанина на груди бирка с фамилией и инициалами. И сидящие за особо тяжкие преступления надеются на милость Божью. Было бы их раскаяние искренним… Журналист задумался, и защитник толкнул его в бок:

— Проходи.

Оказавшись на территории колонии, Бессонов вдруг преобразился на глазах. Из трусоватого человечка он превратился в серьезного опытного защитника, предъявил необходимые документы и представил журналиста:

— Мой секретарь. Будет присутствовать на допросе.

Майор, принимавший мужчин, наклонил голову:

— Не возражаю. Вас проводят в комнату для свиданий.

Худощавый лейтенант с красными воспаленными глазами привел Пименова и Бессонова в небольшую комнатку со столом и стульями.

— Располагайтесь, — сказал он. — Заключенного сейчас доставят.

И действительно, Руслан появился минут через десять. Конвойный исподлобья взглянул на адвоката:

— Пятнадцать минут.

Когда он вышел, захлопнув дверь, Александр посмотрел на Вербату. Тот съежился на стуле и нервно хрустел пальцами. По всему было видно, что в тюрьме ему приходится несладко. Со слов Татьяны журналист представлял себе совсем другого человека, крепкого, уверенного в себе и бесстрашного, какими обычно и бывают дальнобойщики. Перед ним же сидел отощавший измученный мужчина с бледным лицом, заросшим щетиной, с черными полукружьями под глазами и ссадинами на щеках.

— Значит, вы Пименов? — обратился он к Александру. — А вы мой новый адвокат.

Бессонов замахал руками:

— Скорее, он ваш защитник. А я всего лишь его пропуск к вам, — он демонстративно отодвинул стул в угол и принялся читать какую-то книгу.

— Мне выпала возможность встретиться с вами, Руслан, — начал журналист. — Поверьте, сделать это было нелегко. Только благодаря Максимову мы сейчас здесь.

Вербата наклонил голову:

— Понимаю. Все же у Максимова есть совесть.

— Случаются такие ситуации, — вставил Александр, но водитель не дал ему договорить:

— Случаются. И я не исключаю возможности, что и вы откажете мне в помощи.

— Никогда, — бросил Пименов, однако дальнобойщик снова его перебил:

— Это мне уже обещали. Не говорите «гоп», пока не перепрыгнете.

— Хорошо, — сдался журналист. — Но давайте побеседуем о деле. У нас мало времени. Расскажите мне обо всем.