Обреченный жених

— Так я очутился здесь, — Вербата закусил губу. — И если вы не вытащите меня в скором времени, я не доживу до окончания срока. Мои соседи по камере почти каждый день избивают меня и уже давно бы отправили на тот свет, если бы не один авторитет, который взял меня под свою защиту. Чем-то я ему приглянулся. Но через полторы недели его переводят в другую камеру, и я останусь наедине со своими мучителями.

— Вы пробовали жаловаться? — спросил Бессонов. Руслан жалко улыбнулся:

— Разумеется. Однако у меня сложилось впечатление, что заключенные не зря хотят извести меня. У них приказ свести со мной счеты. И я не ошибаюсь. Надзиратели не реагируют на мои жалобы. Вот увидите: когда меня начнут убивать, они не будут препятствовать, — Вербата закрыл лицо руками. Журналисту стало его жалко:

— Не отчаивайтесь раньше времени, — сказал он и подмигнул. — Максимова и вашего адвоката запугали, но меня им не запугать. Я возьмусь за ваше дело, и не пройдет и недели, как вы выйдете на свободу.

Бессонов укоризненно посмотрел на Пименова:

— Не зарекайтесь, дружок. — Он перевел взгляд на осужденного: — Интересно, молодой человек, кому же вы успели так насолить? Кому перешли дорогу? Никогда не думали?

— Я думаю об этом постоянно, — признался Руслан.

— И этот кто-то должен быть могущественным и богатым, — заметил защитник. — Даже не знаю, что вам посоветовать.

Лязгнула дверь, и лейтенант вошел в комнату свиданий.

— Ваше время истекло, — произнес он. Мужчины пожали друг другу руки, и журналист с адвокатом вышли из здания тюрьмы.

— Этому парню я не завидую, — заметил Бессонов, садясь в машину. — Хотите еще раз хороший совет? Не лезьте в это дело.

— Вы-то чего за меня боитесь? — огрызнулся Александр. — Вас никто за собой не тянет.

Адвокат кисло усмехнулся:

— Хотелось еще раз дать хороший совет. Ну что же, как Понтий Пилат, я умываю руки. Поехали домой.

Машина понеслась по той же дороге. Шофер и пассажир молчали, лишь изредка журналист оборачивался назад. Черного джипа нигде не было.

— Смотрите, не преследует ли нас автомобиль? — поинтересовался Бессонов. — Успокойтесь, здесь он больше не появится. Но это не значит, что они оставили вас в покое. Ваши противники начнут наблюдать за вашим поведением. И если им что-то не понравится — тогда берегитесь!

— Пусть поберегутся они, — ответил Пименов. Защитник хмыкнул:

— Смело, молодой человек. Ладно, больше не стану играть роль доброго дяди.

— Она вам и не к лицу, — кивнул Александр и посмотрел в окно. Как всегда, вид бескрайнего моря вызвал в нем желание искупаться. Может, отправиться на выходные на дикий пляж? Эта мысль улучшила настроение. Вода, наверное, уже прогрелась градусов до восемнадцати.

— Думаете, как будете спасать беднягу? — ворвался в его мысли писклявый голос Бессонова.

— Вы обещали не проявлять к этому делу никакого интереса, — откликнулся журналист.

— Обещал. И все-таки мне любопытно.

— Я думаю об открытии купального сезона, — бросил Александр.

Адвокат щелкнул пальцами:

— Неплохо. Хотите, спустимся к ближайшему пляжу? Я тоже хочу попробовать водичку.

— Это уже без меня, — Пименов мечтал о той минуте, когда распрощается с этим неприятным человеком.

— Ну, как знаете.

Через пятнадцать минут машина уже ехала по улицам Южноморска.

— Вас куда подбросить? — спросил Бессонов. Журналист назвал улицу, на которой жил.

— Это мне по пути, — удовлетворенно кивнул защитник. Он не только довез Александра до его дома, но пожелал доставить до подъезда.

— В некотором роде я за вас отвечаю, — пояснил мужчина. — Вот теперь ступайте домой, а я позвоню Максимову.

Они пожали друг другу руки и попрощались. Синяя «Ауди» мигнула фарами и умчалась. Журналист вошел в темный прохладный коридор подъезда и достал борсетку. Он знал: на его счастье, матери дома не было. Женщина всегда брала отпуск в конце мая и ехала к родственникам в деревню, находившуюся в живописнейшем местечке Крыма. Открыв дверь, молодой человек выдохнул и стал снимать летние туфли. Он тоже собирался связаться с Максимовым. Возможно, бывший следователь Вербаты теперь будет более разговорчив. Однако Пименов зря на это рассчитывал. Леонид Иванович подробно выслушал его отчет о посещении Руслана и добавил всего несколько фраз:

— Мне кажется, эта пропавшая с ноги девушки босоножка еще скажет свое слово. Чует мое сердце, вы отыщете ее у убийцы, и она станет неопровержимой уликой. Желаю удачи.